— Ты просто нелюдь. Когда-нибудь заплатишь за все, — угрожал ему беззащитный Ласло.
— Да-да. Обязательно заплачу. А пока вот, — он достал знакомый кружочек, розового цвета, — прими это лекарство, тебе сразу станет лучше.
— Нет! Убери эту отраву! Я не буду это пить!! — он отползал на спине назад, шарахаясь человека в белом халате, с розовой таблеткой в руках.
— Держите его, — приказал доктор двум крепким санитарам. Они схватили его под руки, и опрокинули голову назад. Доктор больно нажал на челюсть и она повинуясь открылась. Ласло пытался выплюнуть гадость изо рта, но ему помешали.
Вновь падение. Мерзость. Сны. Крысиные гнезда. София и он. Этот злобный доктор.
Его жутко мутило. Сознание было едва ли материальным, за него было не ухватится, и Ласло все чаще его терял, боясь утратить насовсем.
За последние сутки ему скормили шесть гнусных колесиков, разрушавших и съедающих его усталые мозги.
Он просыпался и обнаруживал себя в самых разных местах лечебницы, нисколько не ведая как там очутился. На полу своей палаты. Сидя в холле или на на унитазе в зловонном туалете. Он узнал о том, что здесь имелся подвал, только очнувшись лицом в луже собственной слюны, на его полу. Весь персонал и сотрудники, проходили мимо него, в то время как он, беспомощно полз к своей палате. Очевидно они игнорировали его по указанию доктора Грэйди, которым ловко управляла бывшая жена бедняги Ласло.
Прошло ещё несколько дней. Его беспрестанного пичкали розовыми наркотиками, от которых он уже перестал ходить и мочился под себя. Он мечтал, что скоро все закончиться, но они не давали этому случится.
Ему рассказали, что дочь приходила его проведать, и он её не узнал. А после бросили его в душевую, и несколько часов подряд поливали холодной водой из шлангов, чтобы привести в чувства. Затем напоили специальным раствором, вызывающим рвоту и очищение организма. По словам одной из медсестёр, готовили к приходу бывшей жены и нынешней невесты доктора.
На этот раз сознание посетило его в неизвестном до этого момента месте. Это была небольшая комната, оснащённая лишь одним столом, и двумя стульями. К одному был привязан он, другой пустовал напротив. В верхнем углу он разглядел нечто, напоминавшее прибор для видеосъемки. За ним явно наблюдали.
Дверь открылась и на пороге гордо появилась София.
— Ну как тебе первая неделя в нашем санатории? — с вредным подтекстом заинтересовалась она.
— Очень хорошие условия, — от долгого отсутствия речи, его язык и губы будто говорили впервые.
