Мы заметили друг друга практически одновременно и замерли, настороженно, с опаской изучая взглядом противника. Оно стояло всего в двух, может трех метрах от меня. Невысокого роста, длинные белые волосы, радужки, словно жидкое серебро с пронзительной черной точкой зрачка. Голое, без признаков пола, ни сосков, ни половых органов. Лишь пупок свидетельствовал о неком общем наследии. Однако в белом мраморе его стройного тела чувствовалась удивительная сила и пластичность, грациозная красота создания похожего, но лишь похожего, на человека.
Так, впервые в жизни, я увидела морока.
12 глава
Рождение
Мы молча смотрели друг на друга, не шевелясь, чтобы не спровоцировать трагической случайности. Не знаю отчего, меня охватила растерянность и какое-то смущение, но не страх и желание защищаться. Как ни странно, от морока не исходило угрозы. А мне, с той интуицией и чувством на опасность, которое не раз спасло жизнь, такое развитие событий казалось невозможным.
Морок — собирательный образ чудища, лишенного сострадания и человечности, коварного и искусного в обмане, вызывал один лишь неясный туман узнавания. Пугающий образ, грозивший приоткрыться не имеющими ничего общего со сказками о лесных монстрах фактами, абсолютно точно связанными лично со мной. Лицо — маска без эмоций, прекрасное и чуждое. Он заговорил:
— А ты изменилась. Выросла. Стала другой, закрылась для большего мира. Ты растеряла волшебство в себе и больше не ищешь в наших лесах ни фей, ни драконов, да? А твоя сестра?
Я вздрогнула, глаза наши встретились. Меня поразили не сияющие серебром радужки глаз, а та искра узнавания, что была в них. Не шевелясь, я продолжала смотреть на существо, желая услышать его речь, на удивление мелодичный голос, могущий хоть что-то прояснить для меня. Горло сжала судорога. Невозможно. То, о чем говорит это существо, не может быть правдой. Я никогда не бывала так далеко в лесу и никогда не говорила с мороками.
Морок улыбнулась. Дивная, мягкая улыбка:
— Вы были красивыми детьми. Яркими. И мысли выглядели необычными, выпуклыми, лишенными ужаса тусклости, той, что присуща вашим взрослым. Такие милые дети. С прекрасными глазами полными огня. Вы забыли, да? Все? Я не верила, что вы легко сможете забыть, но Баал оказался прав. Твоя сестра Алиса не задает странных вопросов? Как Дух Ветра поживает за воротами гнилого города?
— Ждет ребенка, — ляпнула я. Никогда, даже в пору житейской незрелости, я не вела себя так. Легко же мороку удалось развязать мне язык, лишь упомянув о снах и образах, о нашем неразгаданном прошлом, об Алисе:
