День действительно выдался чудесным. Солнечно, но не до одуряющей жары, а просто тепло. Небо синее, насыщенное и по нему мягкими мазками нарисованы розоватые облака. Птицы чирикают, щелкают, заливаются трелями, хвастливо перекрикивают друг друга. Тоже хороший признак, маленькие птахи молчат, когда опасность близко. Как-то я слишком уж вольготно себя тут чувствовала. Увы, нельзя позволять подобную роскошь.
На крыше одного из домов я увидела любопытное зрелище, но близко подходить не стала, лишь замедлила шаг, чтобы как следует все разглядеть. Гигантские пчелы, размеры каждой особи колеблются от пяти до семи сантиметров. Смертельно опасные для любого теплокровного существа, будь то кошка, человек или слэй-ю из леса. Они живым ковром покрывали скат крыши, и беспрестанно двигались, издавая равномерный гул. Иногда по блестящей однородной массе, состоящей из коричневых телец, пробегала волна, сигнал, означавший — не подходи ближе. Я и не пыталась. Насекомым, которые пьют нектар вьюнков и делают из него мед, такой самоубийца на потеху. Тем более, пчелы всегда чрезмерно агрессивны и подозрительны, если так можно сказать о насекомых.
В проулках я держалась настороженно, слишком много разрушений вокруг. Есть где спрятаться. Заброшенные окраины всегда такие. Опасные и соблазнительные. Зато деревья тут порядком разрослись. Некоторые прямо сквозь дома сцеплялись ветками и образовывали мощный узловатый ствол, вздымающийся вертикально вверх, один на всех, обхватом в двадцать, а то и все тридцать метров. Нет, конечно, образовывали такие гигантские композиции только около двадцати процентов из них, остальные деревья выглядели обычно. Среди них встречались паразиты, удушающие неудачников подобно вьюнкам. А еще я увидела довольно редкое по нынешним временам фруктовое дерево. Оно сетью раскинулось на полквартала, погребая руины под длинными и гибкими ветвями-лианами. Круглые оранжевые плоды его, насколько я знаю, съедобны и даже вкусны, но лезть за ними по камням не хотелось. Тем более, под безобидным пологом фиолетовой листвы могли расти куда более опасные растения.
Я осторожно прошла небольшой закоулок и попала в бывший скверик или площадку, когда-то разбитую перед многоквартирным домом. Меня уныло встречали перекрученные конструкции из металла, погнутые и потемневшие. Их предназначение осталось для меня непонятным. Почему предки так любили псевдоисторию? Современные материалы до сих пор встречаются повсеместно, но старье, типа глиняной черепицы или кирпича, почему-то раньше пользовалось особенным успехом для создания зон отдыха. Уродливая форма ностальгии? Ничего удивительного, что продуктовые центры, теплицы и склады стоят до сих пор, а весь сектор «В» издыхает под напором родной для планеты флоры и фауны. От привезенных одуванчиков и ромашек не осталось и следа еще до моего рождения. Грустная история. Утешало одно, скорбеть по сему факту особо некому.
