Родственники мои, движимые любовью ко мне, приняли флигель-адъютанта с той услужливостью и обязательностью, какие можно было только пожелать; они поместили его у себя, служили ему проводниками как по делам, так и для его удовольствия, добыли у герцога де Гиша отпуск главного хирурга, бывшего одним из лучших французских хирургов (и которому два года спустя они выхлопотали ленту св. Михаила)[14]; они хлопотали о покупках, долженствовавших удовлетворить вполне вкусу кн. Потемкина, и таким образом отплатили ему, насколько было в их силах, за все знаки внимания, которыми он меня осыпал. Он был чрезвычайно тронут этим и увеличил свою любезность ко мне.
7-го апр. 1788 г. я расстался с ним, чтобы последовать за принцем Нассау, со своей стороны, живо интересовавшимся мной. Доказательство этого я увидел и в том, что перед моим отъездом он дал мне клятву в том, что до истечения двух месяцев я или буду убит, или получу Георгиевский крест. Нелегко овладеть его дружбой; несмотря на достоинства, он не чужд слабостей и, вследствие чрезмерного честолюбия, так щекотлив, что молодому человеку нужно иметь много такта и прилагать большое старание, чтобы сохранить его благосклонность; но он преисполнен достоинств, а я постоянно соревновал им так, что он, в конце концов, пользовался ими, как своими собственными, хотя у него характер скорее воинственный, чем чувствительный, он все же не может противостоять такого рода лести, а я всегда мог ею похвалиться. Мы отправились в Херсон, порт и верфь, где была построена большая часть флотилии и даже линейных судов, которые могут быть вооружены лишь в устье Днепра; в этом-то порте, недостатки которого были замечены впоследствии, и было всё приготовлено для вооружения флотилии, состоявшей из 80 всякого рода парусных и гребных судов.
Эта флотилия, слишком плохо сооруженная, чтобы плавать в открытом море, была грозна на лимане, где, несмотря на его большое протяжение, и волны и ветер всегда умеренны. Её поле действия простиралось до носа Кинбурнской косы, на берегу, противоположном Очакову, который генерал Суворов[15] защитил от десанта турок, первого неприятельского действия в октябре прошедшего года, военным действием, увеличившим его славу. Флотилия должна была блокировать Очаков и перехватить всяческую помощь, могущую прибыть из Константинополя, а также сражаться совокупно с линейными судами против флота, который попытался бы войти в Борисфен.
