— Взгляни же на своих зрителей, Джирел из Джори,— вполголоса обратилась к ней Джаризма.
До сознания Джирел дошло, что музыка больше не звучит и вокруг стоит гнетущая тишина. Она открыла глаза и глубоко вздохнула. Вряд ли ее могло еще что-нибудь удивить или напугать, поэтому она просто смотрела и не верила собственным глазам, как человек, который понимает, что ему снится кошмар.
За чертой круга, в котором стояли две женщины, собралась, несомненно, самая диковинная компания на свете. На первый взгляд гости были рассажены совершенно беспорядочно. Но Джирел показалось, что в этом беспорядке есть некий непостижимый для нее умысел. Была в расположении гостей некая симметрия, и, хотя Джирел ровным счетом ничего не понимала, она чувствовала, что гости должны сидеть именно так, и никак иначе.
Она видела перед собой и обитателя красной пустыни в одеянии, сотканном из лучей яркого света, и большущую черную кляксу-студень, бесформенно расплывшуюся на полу. Среди уже виденных ею было много и новых, незнакомых существ. Ей бросилась в глаза особа женского пола в одеянии, переливающемся, как перья павлина. Оно мягко спадало с ее плеч и, как поникшие крылья летучей мыши, оборачивалось вокруг нее. Рядом с ней был толстый серый слизень невероятного размера, тело которого непрерывно колыхалось. Среди других она обратила внимание на существо, очень похожее на высокую белую лилию, которая покачивалась на светлом серебристом стебле; из чашки цветка изливалось свечение такой зловещей окраски, что Джирел вздрогнула и отвернулась.
Джаризма наконец поднялась с дивана. В своем сиреневом наряде она казалась особенно высокой и величественной. За спиной ее колыхалась завеса тумана, заслонявшая вторую половину зала. Она приподняла руки, и вся разношерстная компания уставилась на нее в нетерпеливом ожидании. Джирел затрепетала. И вот из флейты Джаризмы вновь потекла неспешная мелодия. Но это была уже не та музыка, которая созывала гостей, и не та величественная песнь, что приветствовала их появление. Мелодия по-прежнему монотонно переливалась с одной ноты на другую, то стихая, то становясь громче. Но сами ноты были уже иные. Джирел изумилась способности волшебницы издавать столь разные звуки.
В первые секунды все будто бы оставалось по-прежнему. Но вскоре Джирел заметила, что за спиной Джаризмы происходит какое-то движение. Заколыхалась завеса сиреневого тумана. Волны музыки словно ударялись о занавес, и тот раскачивался ей в такт. Туман сотрясался, становился бледнее, все тоньше и тоньше, и вот сквозь его завесу забрезжил свет. Потом раздалась последняя низкая нота, и туман полностью рассеялся. Джирел увидела перед собой огромный, наполненный мерцающим светом шар. А над ним возвышался громадный купол, парящий над второй половиной зала.
