Вот уже показались сводчатые ворота, светившиеся голубовато-сиреневым светом. Верх башни был украшен зубцами, среди которых она разглядела какие-то разноцветные пятна, будто там буйно разрослись диковинные цветы, красиво оттенявшиеся белоснежными стенами башни. Музыка зазвучала громче, значит, источник ее был совсем рядом. Чем ближе подходила Джирел к башне, тем сильней билось ее сердце. Она с тревогой думала о том, какая же она, эта волшебница Джаризма, и через какие опасности ей предстоит пройти, чтобы сдержать свою клятву. И вот она стоит прямо перед башней. Джирел осторожно заглянула в окошечко неподалеку от арки, но ничего, кроме густого сиреневого тумана, не увидела. Джирел положила руку на кинжал, глубоко вдохнула и храбро шагнула под арку. Через мгновение нош ее оторвались от земли, и она увидела, что сиреневый туман накрыл всю крепость и под ногами у нее раскрылась бездна. Пустота поглотила ее, и реальность прекратила свое существование.
Она падала сквозь облака сиреневой пустоты, и невозможно было определить, падает ли она вверх или вниз, влево или вправо. Все исчезло в сиреневой бесконечности. Голова ее шла кругом, и казалось, этот полет длится бесконечно долго... но вдруг в один миг головокружительная пустота куда-то исчезла, и Джирел с изумлением поняла, что стоит на самом верху башни Джаризмы.
Джирел узнала башню по зубцам, кольцом опоясавшим ее, среди них росли странные цветы. В центре покрытой мраморными плитами площадки на разбросанных меховых шкурах стоял низкий диван с мягкой ярко-желтой обивкой. На диване бок о бок сидели двое. Один из них, в черном платье и с мрачным лицом, и был Жирод. Не говоря ни слова, он с тревогой уставился на Джирел своими маленькими тусклыми глазками.
Джирел едва удостоила его взгляда, словно не замечая его присутствия,— теперь ей было не до него. Она сразу перевела взгляд на Джаризму, которая, увидев Джирел, удивленно отняла от губ длинную серебряную флейту. В ушах Джирел сразу же смолкла назойливая мелодия, и она сообразила, что странная, сводившая ее с ума музыка исходила из этой длинной блестящей трубки. Держа флейту перед собой, Джаризма пристально смотрела на Джирел своими пунцовыми глазами, и во взгляде ее читались раздумье, тревога и едва сдерживаемый гнев.
— Итак,— медленно проговорила она своим низким, густым голосом,— ты во второй раз ослушалась меня.
Жирод резко повернулся и многозначительно посмотрел на бесстрастное лицо волшебницы, но та не ответила на его взгляд. Тогда он украдкой взглянул на Джирел, и в его глазах она тоже прочла затаенную тревогу и испуганное восхищение. Такой клубок противоречивых чувств слегка озадачил Джирел, которая во всем любила ясность и терпеть не могла загадок.
