Он прошел под объездной дорогой в Андерсонстаун. Впереди показался паб Падди О’Брайена. Бармен налил ему пинту «Мерфиса» еще до того, как он вошел в дверь. Снял деревянной лопаточкой пену и поставил стакан на стойку.
Дермот, пробормотав слова благодарности, огляделся вокруг. Ему нравилось приходить сюда: этот паб превратился в место неформальных встреч многих бывших активистов «Временной ИРА», в особенности тех, кому в последнее время не везло. Некоторые из них уже были здесь — коротали время за пинтой пива. Работать сегодня Дермот не собирался — последний разговор с Пигготтом отбил у него всякую охоту делать что-либо.
Над барной стойкой висела черно-белая фотография скончавшегося в результате голодовки Бобби Сэндса, под которой стояло только одно слово: «Верность».
«Верность» — это слово потеряло для Дермота почти всякий смысл. Когда-то оно было девизом его профессиональной жизни — верность делу, организации, тем, кто стоял в иерархии выше его. Это был принцип, который он принес с собой и в «Братство», отбросив сомнения по поводу Пигготта; впрочем, чего уж там, в последнем ему помог тот факт, что деньги там платили хорошие.
Прежде у Дермота денег вообще не водилось, и теперь он понимал, как легко привык к комфортабельной жизни: к спутниковой тарелке на крыше дома, к февральским отпускам на Коста-Брава, помогавшим избавиться от серого, промозглого холода. А в перспективе — уход на покой, маленький коттедж в Донегале, предмет его с Кэт мечтаний. Еще пару лет в «Братстве», и он был бы свободен. Вот только теперь его оттерли в сторону.
Пигготт говорил с ним цинично:
— Мне нужно, чтобы за наши операции отвечал человек помоложе. Отныне вы будете ведать вопросами безопасности.
Когда вокруг кишели агенты британской разведки, «безопасность» была серьезным словом. Теперь же оно означало, что ему придется следить, чтобы шофер Пигготта появлялся вовремя, а сотрудники офисов запирали ящики своих рабочих столов. Работка самая собачья, к тому же Дермот не сомневался, что платить ему станут меньше, а относиться к нему будут, как к Малоуну, который был просто бандитом.
Внезапно бармен снова оказался перед ним, хотя Дермот к своему пиву пока почти и не притронулся. Дермот поднял на него взгляд.
— Мне жаль, что с Айданом Мерфи случилась такая беда, — сказал, протирая стакан, бармен.
— Ты это о чем?
— О, — отозвался бармен, ставя чистый стакан на полку. — Я думал, ты знаешь. Вы же работаете вместе и все такое.
