Подходя к роботу, который регистрировал пассажиров, я повторяла мантру:
— Капитан третьего ранга — две синих полоски на погонах, красная точка на кармане. Капитан второго ранга — одна синяя, одна серебряная полоска на погонах и желтая точка. Ох, и кто только придумал эти полоски!
Я уверенно приложила Ладкины документы.
Прозрачные дверцы разъехались, пропуская меня в зону межгалактических вылетов.
Папе мы рассказали, конечно. Я и не подозревала, что он служил, он раньше никогда об этом не заговаривал. Зато смог показать, как нужно правильно стоять и отдавать честь, а еще я могла теперь отличить экзобластер от плато-бластера. Правда, на картинке. Ладно, как-нибудь выкручусь.
До межпространственного прыжка оставалось два часа, можно было бы выпить кофе. Но в кафе все столики заняла группа шумных инопланетников с бугристой кожей темно-фиолетового цвета. И что они здесь забыли…
Так что я устроилась на жестком сиденье в зале ожидания. У Ладки был самый дешевый билет, без допуска в комфорт-зону.
Через огромные окна просматривалось взлетное поле. Вдалеке стояли корабли. Отсюда они выглядели не такими страшными. А ведь раньше перелет между планетами мог занимать несколько лет. Так что мне еще повезло. Два часа всего промучиться.
Фиолетовая компания зашумела, требуя еще кофе, и робот-раздатчик выплюнул партию стаканчиков. Ладкин комм ожил, завибрировал. От неожиданности я вздрогнула. Сердце радостно забилось, как когда-то в детстве, когда мы с Ладкой менялись ролями. Я уверенно нажала «принять вызов».
— Слушаю.
— Лада?
От глубокого бархатного голоса у меня по коже побежали мурашки.
— Да, — ответила я.
— Капитан сказал, что ты заболела и не летишь.
Интересно, кто это? Видимо, соединение осуществлялось через военный канал, поэтому звонивший не определился на комме.
— Нет, все в порядке. Вылетаю по плану.
На том конце галактики замолчали, а потом сказали:
— А… ну хорошо тогда, до встречи.
Обладатель самого потрясающего голоса говорил очень правильно, но были какие-то оттенки, которые выдавали, что всеобщий для него не родной язык. Эти тона проступали, как крупицы ржавчины на металле, и создавали неожиданную шероховатость для слуха. Может быть, это был харумянин Пак, вроде бы на их планете сохранился местный язык.
Ладка все-таки паникерша, решила я. Могла бы позвонить и поговорить, объяснить ситуацию. Действительно же о ней беспокоятся.
Но теперь мною двигал интерес, даже страх перед первым межгалактическим прыжком пока себя никак не проявлял.
