— Вам со стороны виднее.
Вошла Дуняша, неся перед собой огромную охапку скатертей.
— Эй, Петюня, — позвала она, — отнеси это в стирку.
Один из слуг встал из-за стола, взял у девушки скатерти и вышел с ними за дверь. Дуняша подошла к Дарье, и они вместе стали домывать оставшуюся посуду.
— А вот, кстати, эта горничная Вероника, — спросил я девушек, — наверное, поверенная всех тайн своей хозяйки.
— Зазнайка — отрезала Дарья.
— Такая же, как и её хозяйка?
— Ну, скажете то же. Барышне положено так себя держать. Это она мужчинами, как хочет, вертит, а к нам Мария Владимировна хорошо относиться. Часто подарки разные делает. Так что нам на неё жаловаться нечего.
— Что, таки всеми и вертит?
— Да почти. У неё на вечерах полон дом поклонников. Один стихи пишет, другой на гитаре играет. Этот офицер с чёрными усиками, тот мастер песни сочинять, даже под окнами распевать пытался. Мария Владимировна велела на него ушат воды вылить.
— Какой офицер?
— Который сегодня с нами по дому бегал.
— Гриневский?
— Не знаю его имени. Такой весь зализанный и духами пахнет. Какое ж барышня ему прозвище дала?
— Она называет его, — смеясь, проговорила Дуняша, — мой певчий соловей.
— Ну да, — подхватила Дарья, — добился он того, что она позволила ему свою ручку целовать. Ходил тут петухом, говорил, мол, меня ваша хозяйка теперь чуть ли не каждый день на приём зовёт, так что глядите, если чего прикажу, так извольте выполнять. А она ему раз! И ушат воды на голову, да и дело с концом. Неделю после этого не появлялся.
— А тот серьёзный седоватый господин, — сказала Дуняша, — что тоже сегодня с нами по дому бегал, он с ней стихи пишет.
— Капитан Уваров? — удивился я.
— Да. Она сядет за фортепиано, он станет рядом, на это фортепиано облокотится, и начинают сочинять. Какую песенку они позавчера придумали, помнишь?
Дарья стала напевать довольно красивым голосом, а Дуняша подпевала своим тоненьким голоском:
С кем гуляешь ты в садочке, тра-ля-ля-ля-ля?
Я махну тебе платочком, тра-ля-ля-ля-ля.
В паруса твои удачу, ветер, задувай!
Только ты, мой милый друг, меня не забывай!
— Капитан Уваров распевал эту песенку с вашей хозяйкой? — с недоумением спросил я. Эта картина никак не укладывалась у меня в голове.
— Что, не верите? — смеясь, спросила Дарья, — С нашей барышней многие господа становятся как шелковые. Даже капитан Дормидонтов в её присутствии говорит чуть тише, по крайней мере, уши от его голоса не закладывает, и всё время улыбается. А наш дворецкий, если от неё поступит какое приказание, так всех и погоняет. Поспешите, говорит, поспешите, от Марии Владимировны приказ. А как выполним, радостный бежит к ней отчитываться.
