— Ну ладно, — Дормидонтов недовольно махнул рукой, — иди, коли тебе так хочется.
Капитан повернулся ко мне и, как мне показалось, хотел опять начать хвастаться их с князем достижениями, но мне нужен был Лядов, и, извинившись перед капитаном, я бросился за ним к выходу. Догнал я его только на лестнице, когда он уже выходил на улицу.
— Эгей, Игнат, подожди! — крикнул я ему с верха лестницы, однако он, надев шляпу, вышел из дома, хотя, так мне, по крайней мере, показалось, должен был слышать, что я его зову. Такой оборот дел меня расстроил. Я хотел попросить его пройти на кухню в помощь Ипполиту, физической силы которого в противостоянии с Бехтеревым было явно недостаточно, теперь же мне только оставалось побыстрее вернуться туда самому. Дарья проводила меня в комнату, где стоял ящик с лекарствами и настойками. Покопавшись в нём, я нашёл несколько настоек, которые должны были остудить воинственный пыл нашего поручика, и поставил их на поднос.
— Но как мы заставим его их выпить? — спросила служанка.
— Вот что, Даша. Принесите мне бу тылку вина, два бокала и что-нибудь из еды. В бокале, предназначенном для Бехтерева, разведём настойку. Я ещё раз попробую его разговорить, предложу выпить, может быть, и получится.
Дарья собрала требуемое на поднос, мы разлили вино по бокалам и в одном развели настойку. Только она подняла поднос, собираясь идти с ним на кухню, как в комнату вошёл Брюсов.
— Дарья, вот вы где! Поставьте поднос и быстро идите со мной. Князь Долгоруков покидает бал, он произносит заключительную речь. Надо разливать и разносить напитки для заключительного тоста. Вы срочно нужны в зале. Пойдёмте! — и, схватив Дарью за локоть, он увёл её из комнаты.
Мне пришлось самому взять поднос и пойти с ним на кухню. Честно говоря, мне не хотелось дефилировать по парадной зале перед гостями с подносом, на котором стояли бутылка вина, два наполненных бокала и кусок паштета, поэтому перед тем, как туда войти, я приоткрыл дверь и оценил обстановку. Мне повезло. Тот самый заключительный тост, за который так беспокоился Брюсов, видимо, был уже произнесён, князь Долгоруков уходил с бала в окружении почтительных чиновников, и эта группа к моменту, когда я приоткрыл дверь, уже спускалась по лестнице вниз. В зале оставались лишь князь Вышатов и двое-трое офицеров, которые расселись за столами около постамента, на котором по-прежнему сверкал подаренный алмаз. Воспользовавшись благоприятным моментом, я вошёл в зал и быстро пересёк его по направлению к двери, ведущей в коридор перед кухней.
