Битва продолжалась с прежним, если не большим, упорством, хотя теперь уже было ясно, что перевес явно на стороне нападавших. Каждую секунду одна, а то и две новые капли скатывались к раме и текли вниз, неумолимым потоком, а на их место приходили новые и новые бойцы. Бум! - бум! - бум! слышалось не переставая, размеренно, точно уверовав в свои силы, и не считаясь с потерями. Упорядочив свои действия, лава войск захлестнула ничейную полоску и катила куда-то в глубь территории. Дождь уверенно стучал, не думая прекращать боевые действия; а это бамм-бамм-бамм по карнизу и разлетающиеся во все стороны как шрапнель брызги - неумолкаемая, теперь почти никчемная бомбардировка тылов противника, ныне становящихся, уже ставших своей зоной - мокрой и блестящей, покрытой телами отдавших за нее свою короткую жизнь бойцов.
Среди грохота воображаемого сражения ухо старика разобрало и еще одни мерные тупые в своей неумолчности звуки. Глухо, но решительно: тук - пауза длиной чуть меньше секунды - и снова - тук... - тук. Лишь спустя какое-то время он догадался, что звуки эти принадлежат его собственному сердцу, точно вошедшему в резонанс - оттого так хорошо и слышно - с членами его организма. Он сменил позу, стук утих, и до его слуха донеслось робкое покашливание и осторожный вопрос:
- Вы не заняты? А то мы тут писателя нашли...
Он оглянулся. Посмотрел вниз и вздрогнул - тяжелый темно-коричневый чемодан в руке одного из вошедших показался ему на мгновение человеческим телом, одетым не по погоде в тяжелое драповое пальто.
- Это его вещи, - объяснил высокий стройный мужчина с чуть тронутыми сединой волосами. - Вчера умер.
- Самоубийство, понятно, - как-то преувеличенно безразлично добавил его помощник, юноша с неестественно бледным цветом лица, все еще не решающийся поставить чемодан на пол.
- Повесился? - глухо спросил старик, сам не понимая, зачем он задает этот неприятный вопрос.
- Отравился.
- А-а. Да, это чище.
- Чище, - согласился и седовласый, неторопливо потирая кончик массивного носа. И добавил: - Редко кто решится перерезать себе вены или накинуть петлю на шею. А вот во сне...
- Да-да, знаю. Прекрасно знаю, - старик выделил последнее предложение и седовласый быстро кивнул. Затем снял серую клетчатую кепку и решительным жестом повесил ее, а после и промокший от дождя плащ, на вешалку.
- Мы проверяли по каталогу. Перед приходом к вам как раз. Он ни разу не печатался, это абсолютно точно.
