— Добрый вечер! — поздоровался Потемкин.
— Вечер! — прозвучало с балкона. Курильщик был удивлен и не скрывал этого.
Калифорния — страна южная, конечно, но отнюдь не Италия. Разговоры с улицы на балкон? Такого Потемкин здесь не видел. Но сейчас выбирать не приходилось.
— Сэр, вот мои документы… Я понимаю, вы их сверху разглядеть не можете. У меня к вам убедительная просьба — спуститесь, мне очень важно вас о чем-то спросить. Тут, кстати, и документы будут ясно видны.
Человек на балконе колебался только мгновение.
— Ладно, спущусь. Но тут же нет ворот…
— Не важно… Я просто не хочу, чтобы нас слышали. Разговор доверительный.
Минут через пять курильщик был внизу, одетый не по-домашнему. Джинсы и майка — но не те, в которых он только что был на балконе.
Они с Олегом стояли по разным сторонам проволочной сетки, неподалеку от фонарного столба, — освещение не лучшее, но можно рассмотреть собеседника. Курильщик — человек лет сорока, латинос, однако английский — здешний, без акцента. Значит, если и иммигрант, то очень давний. А скорее всего, рожден в Штатах. Внешне похож на мастерового, и руки подходящие — человек с такими руками вряд ли проводит дни за письменным столом. Представился как Крис. И теперь глядел на Потемкина вопросительно.
— Спасибо, что согласились поговорить. Я, признаюсь, уже и не надеялся, что сегодня кого-нибудь здесь найду…
— Я уже год здесь живу. И всегда по вечерам на балконе курю, — сообщил Крис доверительно. — Но никого, кроме охранников на их патрульных грузовичках, никогда здесь не видел. Да, за охранниками вашими я наблюдал. Но при этом могу ручаться, что они меня не то что не видели — они и не предполагали, что за ними кто-то наблюдает… Понятно: здесь наши дома — это уже город. Не их территория. — Крис закурил. — А вас-то каким ветром на кладбище занесло? Ночью?
— Скажите, у вас большая семья?
Крис взглянул недоверчиво:
— Вы что, о семье пришли меня спрашивать? Я один живу.
— Просто хотел узнать, часто ли вы так стоите по вечерам на балконе. Семья отвлекает…
— А, это… — Крис пожал плечами. — Нет, я — вольный художник. Меня никто не трогает. На балконе я себе оборудовал уголок для курения, здесь я сижу каждый вечер. Соседка, правда, пыталась жаловаться, что к ней в комнаты от меня дым идет, но, благодарение богу, даже в этой стране демократия еще не дошла до такой степени, чтобы запретить человеку курить на балконе.
— Многие не хотели бы жить рядом с кладбищем, — сказал Олег осторожно.
