И бухнул хохотом, расплескав на себя вино.
Зная Геру – и на передних заставит, и голос подавать по команде. На то и расчет.
Глаза слипались, и аромат свежих фруктов из чаши казался запахом макового настоя, которым, как говорят, Гипнос, брат Таната, кропит глаза людей и богов, чтобы они заснули.
– Новостей, брат… новостей! Где я только не был. С Океаном виделся, правда, не сразу получилось… сколько океанид обхаживал, чтобы они мне эту встречу устроили! Ух, и хитрец оказался, все из гостей отпускать не хотел. А у него там еще дочка есть… Амфитрита... глаза грустные, а фигура… эх. Нерей вот тоже… прилип как устрица к раковине. Про тебя спрашивал – наверное, из-за его дочки той, с которой ты… С Гелиосом тоже пришлось прогуляться – познакомился с Эос-Зарей. Да, а ты с Иридой-радугой знаком? Она сама явилась, услуги предлагала… что ты хмыкаешь, обычные услуги, посланницей хочет быть. Она ж носится – глазом не проследить!
Пальцы лениво вращали ясеневую резную чашу – бежали по искусным узорам. Пальцам не верилось, что они не сжимают поводья. Нужно будет проверить, как там устроили в конюшнях моих скакунов. Хозяину подают кислое вино, а лошадям – гнилой овес? Ну, за это шеи посворачиваю. Волны под пальцами. Деревянные. Пенные буруны – только выспаться, и к Левке. Лодка – не забыть на совете оговориться о пристанях…
– Э, да ты уже спишь. Ну, на совете завтра поговорим, если, конечно, Зевсу будет до совета дело.
Вино Посейдон все-таки допил. И уже у двери, стряхивая с гладкого подбородка темные капли, вдруг вспомнил, обернулся.
– А здорово ты ей это наплел. И про камни, и про свору кобелей, и про зубы… понятно, почему о тебе такие слухи.
Ушел.
Шкуры на твердом ложе из ясеня, казалось, ожили: подмяли, пухлые лапы наложили на ресницы – стаскивали в сон.
– Безумие всегда искренне, – задумчиво пробормотала Судьба. Почему-то казалось, что она смотрит на дверь, закрывшуюся за братом. – Лисса и Ата-обман – две вечно враждующие сестры, и оттого они мгновенно узнают друг друга. Если бы ты лгал, невидимка, Лисса услышала бы это…
– Безумие похоже на меня, – пробормотал я.
– Разве ты тоже узнаешь обман?
– Нет, я всегда искренен. Лгать меня никто не учил.
* * *
Посейдон и не хотел – а оказался пророком: назавтра Зевсу было не до советов.
И на следующий день.
И еще через десять дней.
И если бы только не до советов – а то вообще ни до чего.
– Молоты!
Дворец дрожал. Из дворца началось бегство: сначала сатиры, потом нимфы, потом мелкие божества…
