Ее короткие волосы растрепались и торчали во все стороны, а сияние поглотила мгла. Девушка, как никогда, была так похожа на живую. В ней было столько невыплаканных слез, невысказанной боли, которую просто некуда было девать. Напускная бравада и сияющая улыбка оказались маской, прячущей шестнадцатилетнюю запуганную француженку. Смерть не принесла покой, а лишила всего.
— Я даже не знаю, завидую я им или жалею. У меня есть жизнь, есть ты, но я так многого лишилась. А у них есть вечный сон, идеальное место, где каждый счастлив по-своему. Как думаешь, что им снится?
Я всем сердцем желала, чтобы это прекратилось. Новости, приносящие только боль, разрушающие нас обеих изнутри. Столько всего было пережито, выстрадано, отвоевано, но трудности не хотели кончаться. С каждым разом становилось все сложнее отличать правду от лжи, хороших от плохих, друзей от врагов. Каждая маска хранила секрет, оголяющий истинные чувства, и приоткрытая завеса больно жалила увидевшего нечто, не предназначенное для его глаз.
Молчание заполняли звуки ночи. Отголоски чужих разговоров, шепот леса, завывание ветра и дробь дождя. Я лежала, укутавшись в плащ, и смотрела ввысь, представляя звезды. Руки сами потянулись к телефону. Свет экрана резанул по глазам, привыкшим к сумеркам, и я поморщилась, пролистывая список номеров в поисках необходимого.
Длинные, безликие гудки, доносящиеся из трубки, напомнили о времени одиночества и непонимания на острове в первые годы. Когда одногодки бежали прочь, как от прокаженной, и взрослые шептались за спиной, осуждая, а я, маленькая и жизнерадостная, никак не могла взять в толк, отчего все вокруг так боятся меня.
— С добрым утром, о прекраснейшая дева.
В уголках глаз собрались слезы, и по телу прошла дрожь. Как мне не хватало этого задорного веселого голоса и теплоты в словах собеседника.
— И вам не хворать.
— Ты там что, ревешь что ль, Айви?
И как Айзеку удавалось всегда угадывать мое настроение, даже находясь за тысячи километров от меня? Я растерла рукавом слезы по щекам и улыбнулась собственным мыслям. Прикрыв глаза, я слушала сонное дыхание друга, и это успокаивало. Дикое сердцебиение постепенно выровнялось, и паника отступила. Торнадо вопросов, ворвавшихся в мою голову, в мгновение ока рассеялось, и на землю оседала пожелтевшая листва наступившей в душе осени, притрушенной градом и согретая солнечными лучами, прорвавшимися сквозь тьму.
— Мне так сильно вас не хватает… — пробормотала я, не надеясь, что собеседник услышит.
