Мое восхищение твоей силой воли хочу выказать подарком. Это — последняя разработка техников. Они еще даже в продажу не поступили, и ты будешь первой, у кого есть такой плащ. Надеюсь увидеть тебя в нем.
Помни, что твоим врагом являются твои мысли, а не я. Они предают тебя, я же просто защищаю других от пагубного влияния свободолюбивых Эновисон.
С любовью,
Бабушка Лизель
P . S. Передай своей маленькой душонке, что французским Nutte[4] никогда не сравниться с элегантностью немецкой крови».
Я смяла лист и со злостью бросила его в стену. Лицо горело от стыда и ярости. Она вновь обыграла меня, воспользовалась беспомощностью. Показушная псевдо-любовь была просто спектаклем с отрепетированными, отштудированными до идеала ролями, где я, сама того не осознавая, прекрасно вписалась в сценарий.
Кое-как запихнув плащ в коробку, я схватила ее и потащила на улицу. Проходя мимо кухни, я наткнулась на недоуменные взгляды родителей, но не собиралась останавливаться. Хлопнув дверью, я бросила коробку на пожелтевшую траву и достала из кармана коробок спичек, что чудом оказался в моей комнате.
Чиркнула спичка и зажглась огнем. Я смотрела на нее и не решалась бросить. Рука застыла в воздухе, а пламя постепенно подбиралось к пальцам. Плащ не заслуживал быть сожженным из злости и нежелания подчиняться бабушке, хоть и был ее подарком. Да и акт неповиновения мог вызвать массу вопросов и повлечь за собой нежелательные события. С обреченным вздохом я бросила догорающую спичку в траву и подобрала коробку с земли.
«Вот чёрт!» — пронеслось в голове.
Прижав подарок к груди, я направилась в дом, позволив оставить победу в этой битве за бабушкой.
[2] Марка швейцарских часов
[3] Вид дорогой бумаги
[4] Немецкое ругательство, обозначающее девушку легкого поведения
Запах прогретой солнцем пшеницы щекотал нос, и мне все никак не удавалось чихнуть. Плащ волочился по полу, собирая всю грязь, но едва ли это заботило меня. За сутки бабушке удалось уничтожить одно из самых приятных воспоминаний. Она ворвалась в мир, что я возводила внутри годами, и принялась крушить стены, устилая землю обломками зданий, что составляли меня. Я кричала, отбивалась, но сражение было заведомо проиграно. Шаткий фундамент расползся, позволяя карточному домику разлететься с первыми порывами ветра.
Я медленно продвигалась коридором Академии, тщетно пытаясь спрятаться за плащом от заинтересованных взглядов. Экая наивность. Как я могла утаить свое присутствие, притащив подмышкой пшеничное поле и полыхая огнем? Ученики перешептывались, сливаясь с полутьмой, окутавшей здание. Редкий туман неторопливо плыл за окном, скрывая полуденное солнце от глаз. Как было бы здорово, растворись я в нем.
