— А в тихом омуте чертей-то не счесть, — первым отошел от шока Айзек и заулыбался, как Чеширский Кот. — Почему бы и нет? Девчат, вы как, не из пугливых?
Парень посмотрел Нию с Лидией, но те не возражали против предложения Лив. После все четверо уставились на меня.
— А я что? Мне все равно. Включайте, что душе вашей угодно, — я подняла руки в примирительном жесте.
Каким бы ни был фильм ужасов, моя жизнь была страшнее. Поэтому меня никак не пугали призраки или демоны, которыми пестрили кинематографические картины. Я научилась спать без сновидений при такой-то реальности, и парочка выдуманных историй не могла на меня повлиять.
Ния тут же схватила планшет и принялась искать на нем фильм. Оливия удовлетворенно улыбнулась, продолжая глядеть куда-то в пол и пить. Лидия вдруг оказалась рядом со мной на диване, отвечая на чье-то сообщение в сети.
— Парень? — спросила я.
Девушка тут же спрятала телефон и как-то загадочно отвела взгляд.
— Ничего такого, не обращай внимания, — ответила она.
Я пожала плечами и откинулась на спинку дивана. Ния зашторила окна, и комната погрузилась в легкий полумрак. В кресле уже умостилась Оливия, а рядом на полу сел Айзек, облокачиваясь на ноги девушки. Она даже не шелохнулась, замерев, словно боясь спугнуть парня, причинить ему неудобства.
Ния упала в другое кресло и включила фильм на планшете, который параллельно транслировался на экран плазмы. От музыки, разорвавшей тишину, по моей спине побежали мурашки. Внутри меня плескалось сладостное предвкушение. Что-то подсказывало, что одним фильмом все не ограничится.
***
Стоило четвертой части «Пилы» пустить титры на экран, как Лидия подскочила со своего места и унеслась куда-то. Айзек поднялся и потянулся, зевая. За окном сгущался вечер, и на моем телефоне светились несколько пропущенных звонков от мамы. Я набрала ее номер телефона и приложила трубку к уху, вслушиваясь в протяжные, обезличенные гудки.
— Ты все еще там? — раздался женский голос по ту сторону.
— Да, мам, не волнуйся. Я, наверное, останусь на ночь, ты не против?
Повисло неловкое молчание. Женщина сомневалась. Она не одобряла мою близкую дружбу с людьми, считая, что я не была в состоянии разделить две жизни или отдать предпочтение Мортему, но видела, что я изо всех сил старалась вести себя правильно. В ней боролись желание поощрить мои попытки вести себя, как морт, и страх, что я сломаюсь, оказавшись в окружении людей.
— Ладно, — выдохнула, наконец, мама, и я расслабилась. — Но не забывай, что тебе в понедельник в школу, несмотря на день рождения, поэтому ты должна быть завтра не позже полудня дома.
