— Приветики, маслинка, — рядом с нами из ниоткуда вырос Айзек, сияя, как рождественская елка. — Куда направляешься?
Оливия тут же покрылась румянцем и спряталась за волосами, прижимаясь ко мне ближе, и я едва не отпрянула от нее, поддаваясь инстинктам. Мне никак не удавалось понять, что именно послужило причиной того, что мои нервы внезапно натянулись, как струна, а чувства обострились, предчувствуя опасность. Мозг вопил, что это всего лишь Оливия, которая определенно не была создана жестокой. Но голубые глаза сменились карими, и я не могла отогнать наваждение.
— Думаю, мне пора, — я выдавила улыбку.
Прежде, чем кто-либо из них сказал хоть слово, я быстрым шагом направилась прочь, повторяя про себя, словно безумную мантру, что все это всего лишь плод моего воображения и влияния Древних на мозг, заставляющий видеть угрозу во всем. Завернув за угол, я буквально ввалилась в женскую комнату и сползла по стене, прикрывая рот трясущейся ладонью. Сердце колотилось, как загнанная в банку бабочка, пытающаяся найти выход, и к горлу подступал панический крик. Меня накрывало очередным воспоминанием, отголоском прошлого.
— Ты не сможешь все время прятаться!
Я сильнее вжалась в стену, стараясь слиться с нею, стать невидимой. Легкие горели от нехватки воздуха, но я боялась вдохнуть, выдав свое местоположение. Слишком тяжелые для женских шаги постепенно двигались в мою сторону, и бежать было некуда.
— Айви, Айви. Куда ты подевалась? Хватит прятаться, выходи. Я обещаю не делать тебе больно, если ты сама прекратишь эту игру сейчас.
Я верила ее добрым глазам, ее улыбке. Поверила в слова о том, что мы могли бы быть друзьями. Ошибка, слишком большая ошибка. Все оказалось ложью, глупой игрой. Тупая ноющая боль в сердце была сильнее физической в сотни раз, и я была готова пережить все побои снова, только бы воспоминания о предательстве утихли, растворились, словно их никогда и не было.
Чужие пальцы сомкнулись на моем запястье и рывком вытянули из укрытия. Некогда приветливая улыбка превратилась в оскал, слишком чужой на таком красивом лице. Карие глаза больше не смотрели на меня с теплотой, в них поселился лед, насмешка. Разве можно так искусно притворяться? Я зажмурилась в надежде, что кошмар развеется, и я проснусь в своей постели.
— Солнечная принцесса боится? Разве тебя не спасет твой огромный светлый мир? Ты ведь такая особенная, да? Такая непохожая на нас.
Первый удар пришелся по легким. Я резко выдохнула, закашливаясь, и сложилась пополам, прикрывая грудную клетку. Следующий последовал без предупреждения, болью отозвавшись в коленной чашечке. Ноги подкосились, и я рухнула на пол.
