* * *
– О, Леночка, добрый день! – жизнерадостно здороваются старшие коллеги, для которых я – милая барышня, вечно бегающая по этажам с ворохом срочных бумаг на подпись или согласование. «Здравствуйте, Елена» или просто «Здрасьте!» от всех остальных.
На заводе триста с лишним арендаторов, и со всех мне нужно собрать данные для ежемесячного отчета, то есть официально – заглянуть в каждую дверь, сунуть нос за каждый поворот каждого коридора каждого из двадцати четырех корпусов. Замок смеется вокруг меня и показывает чердаки с отличным эхом, где можно в голос распевать старые любимые песни, закоулки с таинственными дверями неизвестного назначения, новых неожиданных арендаторов в, казалось, давно позабытых местах – то кофейная лавка, то фотостудия, то швейная мастерская. Отдельные личности умудряются прямо здесь же и жить, благо, электричество и вода есть, батареи топят.
Пол гудит под ногами, напоминая, что в некоторых цехах все еще работают станки – печатные, кондитерские, штамповочные. Запах краски во внутренних закоулках Замка причудливо перемешивается с ароматами готовящейся еды. Ключей от чердаков никогда нет на месте, если я собираюсь лезть туда слишком уставшая – ступеньки крутые и сыпятся. Коменданты пожимают плечами: мол, ключи на руках, сегодня вряд ли вернут, заходи завтра утром. «Правильно, выспись сначала, – так и слышу я вкрадчивый голос Замка. – Навернешься еще где-нибудь ненароком, шею сломаешь. Потом когда-нибудь слазаешь, в другой раз».
Я смеюсь и желаю Замку хорошего вечера и доброго утра, а он выпускает меня по красивому официальному пропуску на проходной и наутро впускает обратно. В башню, к тишине и ясному небу, полному солнца, к старому ворону и кружке сладкого чая, достаточно крепкого для того, чтобы взбодриться и снова побежать по срочным делам. А еще – слушать истории чердаков, подвалов, лестниц, случайностей, радостей и печалей, перекрестков и тупиков.
«Мы потеряны, – говорит мне Замок, а спустя пару стен добавляет. – Это не та реальность».
Я смеюсь и шепотом отвечаю, что, по-моему, как раз та самая, что нужна, по крайней мере, нам обоим она пока по душе. И отправляюсь за очередным тортиком для великолепной Изольды.
Самый утренний чай на свете
Для того, чтобы чай получился как надо, возьмите большую, очень большую, по-настоящему очень большую кружку. Совсем хорошо будет привезти ее себе из какого-нибудь далекого далека, из маленького южного города, где днем можно передвигаться только короткими перебежками от тени к тени, и чтобы море от этого города было не далеко, но и не очень близко – дразнилось на горизонте, зазывало в гости, пахло обещанием самых ярких на свете снов. Если по какой-нибудь несчастливой случайности вам пока еще не представилось возможности привезти себе такую кружку самостоятельно, пусть ее привезет кто-нибудь из друзей, так, чтобы он и сам был рад сделать вам этот подарок. Хорошо, если на ней будет милый, дурацкий или даже сумасшедший рисунок, ровно такой, чтобы в любую несусветную рань он радовал душу.
