— Сейчас не могу с вами говорить, Харви, — буркнул он в трубку. — У меня пациент.
Я перезвонил ему через полчаса.
— Харви, — раздражённо пробурчал он, — вы же знаете, что в рабочее время я отвечаю только на звонки по делу.
— А откуда вам известно, что это не звонок по делу?
— Послушайте, Харви, у меня нет времени переливать из пустого в порожнее.
— Я позвонил не затем, чтобы почесать язык. Я в тяжёлом положении. Я хочу вас видеть.
— Это обойдётся вам в тридцать долларов.
— Не может быть! — ахнул я.
— Очень даже может быть, — подтвердил он. — Тридцать долларов.
— Раньше было же двадцать…
— Но тогда и пакет молока стоил двенадцать центов, Харви.
— Меня тогда и на свете не было.
— Короче, тридцать долларов, Харви, и точка. Не хотите, дело хозяйское.
Я принял условия, а он стал ворчать, что из-за меня у него пропадает субботнее утро.
— Если бы вы знали, с каким трудом я выкраиваю время, чтобы в субботу утром поиграть в сквош, — жаловался Бронстайн.
На следующий день я убедился, что это так: он был в теннисных туфлях, а на стуле лежали ракетки.
— Субботнее утро — это целых пять сеансов психоанализа, Харви, — сообщил мне Бронстайн, — а пять сеансов это сто пятьдесят долларов, но деньги — это ещё не всё в нашей жизни.
— Неужели?
— Не всё, Харви. Вы уж мне поверьте. Для вас деньги — это символ. Кто-то называет жмотом, но это не совсем верный диагноз. Если говорить о вашем отношении к деньгам, что само по себе…
— Кто у нас анализируемый?
— Вы, Харви.
— Тогда, может, говорить буду я? Дело не в деньгах. Дело в том, что меня не любят. Взять к примеру лейтенанта Ротшильда, он меня терроризирует.
— Прилягте, Харви.
— Спасибо, — сказал я и вытянулся на кушетке. — У него язва, и стоит ему посмотреть на меня, я начинаю ощущать, что он винит за свою язву меня…
— Всё тот же лейтенант Ротшильд?
— Всё тот же. Господи, вы думаете, их двое?
— Я думаю, что нет смысла обсуждать сейчас лейтенанта Ротшильда, Харви. Мы уже этим раньше занимались. Нам надо разобраться в вас.
— Я и говорю о себе. О том, какое впечатление я произвожу на людей типа Ротшильда.
— Харви, сколько раз вам повторять! Ротшильда мы уже обсуждали.
— Ладно, ладно, но Ротшильд…
— Харви, я пойду играть в сквош, — сказал Бронстайн, схватив ракетку. — Продолжать нет смысла. Я пытаюсь продуктивно использовать сеанс, а вы начинаете объясняться в ненависти к лейтенанту Ротшильду. Я пошёл играть…
— На мои-то денежки?
— Я с вас не возьму ни цента. Это подарок. А теперь всё!
