— Что значит «того»?
— Ну, не в своем, так сказать, уме…
— Где эти калоши?
— Я их не брал! Он… он их унес…
— Куда?
— Не знаю! Да это барахло, а не калоши. Обман трудящихся…
— Гражданин заведующий! Хочу вас предупредить: я получил приказ, что это не барахло. Калоши были прыгающие. Ясно? Отсюда делайте вывод.
— Да, конечно, прыгающие. Я, по правде говоря, это чувствовал. Делаю вывод: как замечательно, что именно на нашей фабрике впервые появились прыгающие калоши!
— Э-э-э, нет! Прыгающие калоши появились не на вашей фабрике. Попрошу предъявить документы. Будем искать.
Заведующему отделом самых новых калош стало как-то не по себе. Сорок лет на калошах просидеть и так опростоволоситься.
— А кто их сделал, помните?
— Как же, помню! Да его все знают. Такой… не в своем уме… Ну, хромой еще… Фамилия у него такая пищевая: Че-бу-ре-ки.
Старший сержант понял, что от заведующего он ничего не добьется. И отправился искать гражданина с пищевой фамилией.
Однако не успел заведующий сесть и закрыть глаза, как зазвонил телефон. Ну и денек! Ни минуты покоя!
— К директору. Срочно! — сказала секретарша.
Из трубки полетели короткие гудки.
Заведующий еле протиснулся в кабинет директора. Народу там было битком. Все волновались и о чем-то спорили. Кабинет был похож на склад: в шкафах, на подоконниках и на директорском столе стояли калоши. Детские, взрослые, с каблуком и без. Когда заведующий вошел, все замолчали и расступились. По проходу он волей-неволей должен был пройти прямо к директорскому столу. И не успел он сказать «здрсте», директор, сверля его глазами, спросил:
— Калоши принес?
— Это какие?
— Ты что же, дорогой товарищ, в детском саду? Известно какие, прыгающие…
— Шутите! Где ж я их возьму? Я ведь не этот… как его… не Чебуреки…
— Оно и заметно, — сказал директор.
И забарабанил пальцем по столу.
Над заведующим отделом самых новых калош сгущались тучи.
Приключение седьмое. Калоши оставляют следы
Случай двадцать пятый, по рассказу Аленки. Дом, в котором живет Чебуреки
Утюг взял и сломался. Бабушка сказала, чтобы я не ходила в мастерскую, где будут чинить целый месяц, а шла к Чебуреки. Он с удовольствием сделает сразу.
Утюг был тяжелый. Такой тяжелый, что несешь — рука отрывается. Наверно, им гладили, еще когда моя бабушка была девочкой. Раньше бы я позвала Ромку и вместе понесли. А теперь ни за что, лучше останусь однорукой.
Домик, в котором жил Чебуреки, был старый. Как он отстоял целый век, просто удивительно. Давным-давно начали собираться его снести, но каждый год оставляют на следующий год.
