Старик был так доволен, что Барасби остался цел и невредим, что даже не заметил, как мальчик кусает губы, чтобы не расплакаться. Плакать нельзя — он же дал честное слово. Захнычешь, тогда уж старый Кербек ни за что не посадит второй раз на лошадь.
— Молодец, Барасби, джигитом будешь! — похвалил его старик.
— Было бы седло, я ни за что не упал бы! — говорит Барасби, шагая рядом с Кербеком, довольный похвалой конюха.
На войне почти всегда бывают очень длинные дни. Особенно если тебе сказали: ночью пойдёшь в разведку, а сейчас, друг, хорошенько отдохни и выспись.
Разведчик Барасби лежит, подложив под голову седельную сумку. Глаза Барасби закрыты, но спать не хочется. Снова и снова вспоминается родной аул. И, конечно, прежде всего — мама.
Вот она стоит у порога дома. Барасби в этот день не идёт домой из школы, а летит так, будто на узких мальчишечьих плечах выросли крылья.
— Мама! — кричит он издали. — Мама! Смотри на меня… Я уже пионер!
Мама не успевает ответить, а сын уже совсем рядом, он теребит пальцами алый шёлковый галстук.
— Я пионер… Мы все теперь пионеры. И Мусарби, и Хажбекир тоже пионеры. >5. Мы дали торжественное обещание…
— Обещание? — улыбаясь, переспрашивает мама.
— Да. Хорошо учиться. И хорошо трудиться… И любить Родину.
Мама гладит Барасби по голове.
— Идём-ка домой. Ты, наверное, проголодался?
— Погоди. — Барасби не терпится рассказать обо всём, что было на первом в его жизни пионерском сборе. — А ешё мы давали обязательства.
— Какие обязательства?
— Индивидуальные. — Слово трудное, и Барасби выговаривает его запнувшись.
— А что это такое?
— Я тебе сейчас скажу так, как я на сборе говорил, — предлагает Барасби и, не дождавшись согласия мамы, выпаливает фразу за фразой: — «Мы должны помогать колхозу. Мы даём слово: будем помогать». А потом я сказал так: «Я очень люблю животных, особенно лошадей. Я возьму шефство над жеребёнком, буду его кормить и воспитывать…» А Мусарби и Хажбекир взяли шефство над телятами. А я не могу над телятами, я больше люблю лошадей… Мама, ты мне дашь отрубей и кукурузы? Я буду ими кормить жеребёнка.
Мама смеётся.
На следующий день Барасби пришёл на ферму с ведёрком кукурузы и торбочкой отрубей.
Кербек обрадовался мальчику как старому другу.
— Молодец, Барасби! Шефство? Шеф?.. Это хорошо, когда шеф… Теперь я вижу, что ты и на самом деле не только стал выше ростом, но и вырос. — Кербек заговорщически подмигнул пионеру: — Теперь ты не свалишься с лошади?
