Бой – если это, конечно, не кино и не забавное чтиво – никогда не бывает красивым. Страх и безумие – вот два чувства, которые движут человеком в бою. И особенно везёт тем, кто безумен больше других.
Вот и сейчас не было никакой бравады. Люди не превращались в терминаторов. Не шутили, ловя в прицел противника, и не засоряли эфир эффектным чёрным юмором. Бой – это работа. Грязная и всегда неблагодарная. И неважно, что это – оживленная перестрелка или бесшумная зачистка. Наверное, именно из-за этого контраста с реальностью Самойлов и ненавидел американские боевики и дешёвые книги в красочных переплётах.
Железная дверь подъезда распахнулась, и на асфальт тряпичной куклой упал труп с перерезанным горлом.
Второе тело вывалилось из окна второго этажа и мокро шлепнулось на землю.
– Ты думаешь, ты меня перехитрил, Джеф? – произнес один из китайцев, увидев это.
– Что за черт?.. это не я. – Джеф скинул с плеча FN, но несколько опоздал. Черные зрачки итальянского оружия смотрели на него.
«Хеклер-Кох» мягко коснулся плеча Ирма при отдаче, затем второй раз. Наемник двумя меткими выстрелами убил дипломатов. С такого расстояния очень трудно было промахнуться.
Самойлов обернулся к Висте и получил едва заметный кивок. Тогда, закинув ремень автомата за спину, Ирм покинул свое убежище.
– Это я. – Ирм вышел в центр улицы, за спину Джефа. – Не советую тянуться к оружию. Ваши снайперы вам не помогут. – Ирм щелкнул пальцами, и с крыши многоэтажного дома упало тело, но за несколько метров до земли оно замедлило свое падение и мягко приземлилось в пожухлую траву.
Джеф не шевелился, он пусто и глупо смотрел на снайпера, чудом не разбившегося, а после этого обернулся к Ирму.
– Прости меня.
– Прости? – Самойлов медленно приблизился и остановился. – Простить тебя? За мою сломанную судьбу? За твое предательство? За смерть моих друзей? За то, что ты решил променять свою честь на деньги? – Наемник не заметил, как начал кричать.
Остервенело набросившись на бывшего друга, Ирм ударил его локтем по шее, затем, абсолютно не рассчитывая силу, по плечу, в подбородок, сбивая Джефа с ног. Нанося удар за ударом, Ирм не дрался, он избивал покорно принимавшего свою участь Джефа. Самойлов забыл про всякую честь, добивая уже упавшего наемника. Он бил до тех пор, пока были силы. Бывший командир закрывал голову руками, тогда Ирм подло наносил удары в пах, по коленям, в солнечное сплетение.
– Ты просишь простить тебя?! – ревел Самойлов.
