— Денег дать? — спросил Данко.
— Без расходов не обойтись, — уклончиво ответил Роднин.
— Вот, держи…
— Постой, ты же без наличности останешься.
— Завтра с карты сниму.
Двигаясь устало, как старик, Данко открыл багажник и стал выгребать оттуда пакеты с покупками.
— Помочь донести? — спросил Роднин.
— Нет, Женя. Я сам. Хочу остаться один, извини.
— Понимаю. Тогда жди завтра. Надеюсь, приеду с новостями.
— Я тоже надеюсь, — пробормотал Данко. — Но не очень.
— Надежда умирает последней, — изрек Роднин.
Это было настолько банально, что даже отвечать ему не хотелось. Расставив руки с пакетами, Данко хмуро попрощался и скрылся за раздвижными стеклянными дверями.
Как и несколько часов назад, друзья не обращали внимания на находящихся поблизости людей, иначе, возможно, заметили бы молодого тайца, поднесшего мобильник к губам, чтобы тихо доложить:
— Вошел. Один.
Не подозревая, что он стал объектом слежки, Данко направился к лифту, но, встретившись с умоляющим взглядом коридорного, позволил тому завладеть своими вещами. Парнишке очень хотелось заработать чаевые. Что ж, пусть в этом мире хоть кому-то станет немного лучше, если счастья на всех не хватает.
А ведь несколько дней назад Данко Максимов был по-настоящему счастлив, но не понимал этого!
Он подумал об этом, пока они поднимались в лифте. Осознание того, что произошло нечто непоправимое, заставило его поморщиться. Находящийся где-то внизу парнишка бросил на него настороженный взгляд. Данко заставил себя ободряюще улыбнуться. Коридорный тоже улыбнулся — облегченно. Решил, наверное, что у постояльца заболел зуб или схватило живот.
В этот момент что-то щелкнуло в мозгу Данко и там зазвучал сигнал тревоги. Опасность! Опасность! Опасность! Что-то было не так. Что-то совсем рядом.
Вспомнилась ужасная смерть Пхонга, поединок с его убийцей. Кому-то очень мешали поиски, начатые Данко. Ему хотели помешать. Настолько сильно хотели, что не останавливались перед убийством. А что если, избавившись от информатора, неведомые враги попытаются теперь убрать со сцены самого Данко?
— Хороший ночь, — сказал парнишка по-английски. — Ночной жизнь Бангкок лучший.
— And night death, too, — машинально ответил на это Данко. — И ночная смерть тоже.
Улыбка слетела с лица коридорного, как будто ее приклеила, а теперь сорвала невидимая рука. Весь обвешанный пакетами, он напоминал зверька, опасливо выглядывающего из норки.
— Шутка, — сказал Данко.
Парень побледнел. Возможно, принял слово «joke» за угрозу.
