— Кажется, ты хотел поговорить.
— Да, хотел. Мы хотели.
Кен протянул руку к меню. Мэри оттолкнула его на край стола.
— Я не в настроении.
— Тогда нам надо возвращаться. Готов поспорить, что наши Папки мерцают, как сумасшедшие.
— Так возвращайся, — пожала плечами Мэри.
— Что?
— Ты скучаешь по Офису, а я нет. Я останусь здесь.
— Здесь? — Кен попытался оглянуться. Он мог смотреть лишь в одном направлении — в сторону бульвара.
— Почему бы и нет? Кому я там нужна?
Она пригубила зеленый напиток из стакана и раскрыла меню. Кен удивился неужели она может его пить?
И почему в меню четыре пункта?
— Мне, — намекнул Кен. Но рядом уже возник официант. Он, по крайней мере, остался прежним.
— Если хочешь, возвращайся, — сказала Мэри, и Кен ткнул пальцем в ДОМОЙ. А Мэри указала на новый пункт меню: ОСТАТЬСЯ.
* * *
Те выходные стали самыми долгими в жизни Кенаб78. Едва началась новая рабочая неделя, он помчался в Коридор между Копированием и Верификацией, лелея отчаянную надежду. Но не увидел там открытого Окна. И, разумеется, Мэри97 тоже.
Он искал ее между Вызовами на Задание, проверяя каждую очередь, каждый Коридор. И наконец, уже в конце недели, впервые пришел один в скрытую внутри Браузера комнатку без Окон.
Папки Мэри97 там не было. Все карты, за исключением бубновой десятки, лежали на столике-сердечке лицом вниз.
Кен перевернул даму, но ничего не произошло. Он не удивился.
Он перевернул туза и ощутил под ногами булыжную мостовую. Апрель в Париже. Цвели каштаны, но Кен не почувствовал прежней радости. Ее сменила глубокая печаль.
Он вошел в первое же подвернувшееся кафе и увидел Мэри, сидящую за столиком-сердечком.
— Смотрите, кто пришел, — сказала она.
— Твоя Папка пропала. Когда я вернулся, она была в той комнатке и мерцала, как сумасшедшая.
Но это было до выходных. Теперь ее там нет.
— Я все равно туда не вернусь, — пожала плечами Мэри.
— Но что с нами случилось?
— С нами ничего не случилось. Кое-что случилось со мной. Помнишь, как ты нашел то, что искал? Так вот, и я нашла то, что искала. Мне здесь нравится.
Мэри подтолкнула к нему стакан с зеленым напитком.
— Тебе тоже может здесь понравиться, — сказала она.
Кен не ответил. Он боялся, что если начнет говорить, то заплачет, хотя кены не могут плакать.
— Но ничего, — сказала она и даже улыбнулась улыбкой мэри. Глотнув из стакана, она раскрыла меню. Когда возник официант, она указала на слово КОМНАТА, и Кен каким-то образом понял, что сегодня они встретились в последний раз.
