Прекрасное пролетело мгновенно. Наверное, за год. И вот тут бы закончить эту историю. Пусть разочарование, пусть тяжелые переживания. Но со временем страсти бы улеглись, и остались бы только светлые воспоминания о первом чувстве. Но так не случилось. Вышло совсем по-другому. Ссоры, какие-то нелепые обиды, бесконечная демонстрация своего «я» со стороны Бориса и мои робкие попытки это странное «я» усмирить. Вынужденные каждодневные встречи — не лучшие условия для прекращения отношений. Когда ты ссоришься, ругаешься, решаешься на что-то, а потом снова видишь человека — тут же забываешь о данных себе обещаниях. И снова делаешь шаг навстречу, снова звонишь, снова пытаешься склеить и начать заново.
Начинала всегда я. Так сложилось. Когда ты делаешь первый шаг один раз, другой, третий — от тебя этого шага начинают ждать всегда. Зачем беспокоиться? Все равно она позвонит, прибежит, возможно, еще и прощения попросит. Это логично. Я сама допустила такое отношение, сама его создала. А Борису нравилось быть Онегиным. Рецепт «чем меньше женщину мы любим — тем больше нравимся мы ей» в данном случае сработал стопроцентно. Мой избранник являл собой некую смесь пушкинского героя с Печориным, на которого походил не только внешне. Казалось, ему нравилось ставить надо мной эксперименты. Придумать очередной повод для обиды и ждать, сколько я продержусь на этот раз, прежде чем начну искать примирения. А я мирилась и примирялась. С ним, с его характером, с уязвленным и почти забытым чувством собственного достоинства. Почему я это делала? Зачем?
Оценивать свои поступки, объяснять их смысл, тем более честно, — невероятно сложно. А зачастую и сам человек не способен на это. Но я все же попытаюсь. Скорее всего, во мне очень мощно уже тогда был развит синдром отличницы. Он развит и сейчас. То, чего я делать не умею, я и не пытаюсь делать. Но признать себя неудачницей на любовном фронте или в семейной жизни всегда было и есть выше моих сил. Эту сторону бытия я выбрала своей самой сильной стороной и (видимо еще тогда, в школе) решила, что не могу потерпеть фиаско в любви. Порвать отношения означало признать себя никчемной, ненужной, неинтересной. Почему-то мне так казалось. Возможно от того, что во время ссор я плакала, истерила, переживала, а Борис всегда был спокоен и невозмутим. Он казался непробиваемым и равнодушным. Наверное, таким и был. Точнее — стал. Всегда тяжело признавать, что к тебе охладели. А я этого замечать не желала. Я — такая красавица, такая умница, да любой за счастье почтет. Но любой мне был не нужен. Нужен был только этот. Чтобы как у Кати с Саней из «Двух капитанов». Чтобы до гробовой доски с кучей ребятишек. Ну не дура ли? Конечно, дура. Тем более разговоров на эту тему никто, ясное дело, не вел и обещаний никаких не давал. А я — ну хоть тут ума хватило — и не спрашивала. Как-то было понятно, что мы учимся в школе, мы — одноклассники, мы вместе. Просто так есть. А как будет — об этом мы никогда не говорили.
