— Лабас ритас, понос Гуревичас! — по-литовски здоровается Изя.
— Лабас, Стяпас, — обращаясь к Степану, бурчит понос. Степа нехотя протягивает лапу.
Гуревичас наконец улыбается. Чисто вымытые морщины, затейливая бородка, стрекозиные очочки. Новые толстые зубы. На груди — златой Маген Давид — крупная звезда Давида о шести углах. Все это великолепие разбивается о желтые, криво подстриженные ногти из сандалий. Абрам Гуревич на сером «вольво». Недавно променял Литву на Израиль. Продолжает ненавидеть русских оккупантов. Явно глуповат для еврея. Кипит его разум возмущенный. Клокочет, тужится, как Веллер. Все у него просто:
— Арабов — напалмом! Путин — антисемит! Лучший идиш — литовский! Обама — поц!
Степан рычит, накапливая готовый вырваться звонкий лай.
В вильнюсских кухнях Абрам слыл диссидентом. А тут, поди-ка, радикал покруче какого-нибудь Проханова. Грудь от воплей уже цвета ветчины. Как бы не случился гипертонический криз. Хочется ему сказать что-то вроде «фильтруй базар!». Но Израиль не скажет. Гуревич и так считает москвичей наглецами.
Пора сменить тему. Или собеседника. Изя звонко хлопает его по плечу. Будто убил комара.
— Этот комар умер евреем, Абрам!
— Как это? — кричит Гуревичас.
— А так! Он напился вашей крови, вы же чистокровный еврей?!
Экстремист ухмыляется. Потом тихо спрашивает:
— Кто мне в старости стакан водки подаст?
Он вдовец, а дочка — в Германии.
Пауза. Пальмы молчат, храня тайну.
Под лимонным деревом сидит гостья из Москвы, Рита Цирюльникова, дама непреклонного возраста. Известная солнцепоклонница. За загаром ездит на Мальдивы и в Таиланд. В этот раз — Израиль.
Белая мебель, зеленый газон. Нарядная птица удод вышагивает по траве. Удодик, видимо, еврей — выдающийся нос, полосатый сюртук, печальные возгласы.
За столом легкий треп, переходящий в стеб. Завтрак на траве: желтый желток, белый белок, зеленая зелень, розовая роза, голубая голубка. Ритка восторгается, все снимает на видео, картаво комментирует.
— Изька, нагни ветку с лимоном, теперь откуси, только не надо морщиться, другой рукой подними стакан с виски.
Стакан требует «правильный», толстый. Постановочный кадр. Эти банальности она будет показывать общим друзьям.
На то время, которое Изя с Мартой проведут в Москве, она останется здесь со Степаном. В ее распоряжении будут квартира, сад, море, солнце. Поразит потом бледных москвичей, появившись в ноябре «смуглой леди сонетов».
