3. Идейно мотивированные пострусские протоидентичности.
Сложность их формирования заключена прежде всего в разлитом сетевом характере идейных сообществ, пока не дающем достичь заметной концентрации единомышленников оффлайн. Возможно, эффективной стратегией для них станет частичная развиртуализация и выход на местные сообщества альтернатов с последующей работой уже на регионализм. В случае нового «парада суверенитетов» у власти в регионах окажутся местные безыдейные элиты, аморфные ура-патриоты с красно-коричневым налетом и бандиты. Если парад перейдет в катастройку, все они могут быть сметены и тогда «на смену безыдейному и деловому „новому русскому“ придет хорошо знакомый тип старого идейного русского фанатика. Жесткому напору криминальной стихии должно противостоять не менее жесткое, нематериально мотивированное следование принципам. Россия готовится к приходу нового героя из тех „презревших грошовый уют“, кто готов идти под пули за идею, а не за победу на тендере. Эти люди продолжают жить в культурном подполье и ждут своего часа» – пишет Владимир Пастухов7.
В целом мы полагаем регионализм наиболее перспективной ветвью развития пострусского дискурса на текущий момент. Намеченная теоретическая база нуждается в развитии и конкретизации на местах. Конструирование идентичности дело масштабное, долгое и ответственное, по сути это нацбилдинг в миниатюре. Нужна привязанная к региону обоснованная трактовка истории и этнографии, понятная и привлекательная терминология, мудрая политика в отношениях с иными акторами и многое другое. Но иного выхода у нас нет, если мы не хотим вновь идти по кругу, как цирковая лошадь. Гордиев узел русского вопроса должен быть разрублен. Спасение – выход в новое этническое пространство.
С момента запуска нами пострусской идеи мы заметили одну чрезвычайно важную вещь: понявшие и принявшие ее, последовательно пройдя через стадии протеста и отрицания, через недолгий катарсис и более длительную русофобию, обретают не только свободу мысли, но и подъем общего психического и душевного фона. Заинтересовавшись, мы провели анализ и пришли вот к каким выводам: русский национализм целиком мазохичен. Если националист нерусский постоянно, даже (и особенно!) в условиях борьбы с режимом или оккупантами, ощущает подпитку и поддержку нации, населения, в т. ч. и психологическую (а это важно!), то русский националист существует вопреки всему этому, не получая от массы ничего, даже простого понимания. Опираясь на годные в целом идеи, но негодный субстрат, русский национализм изжил себя, но продолжает питаться самообманом.
