— Да, я готов, — сказал я, скрывая страх и преклонив голову. Рю этому даже немного обрадовался, ведь он явно ждал отрицательного ответа.
Принятое решение, на мой взгляд, было немного безрассудным, но упустить возможность обучаться в самой закрытой школе фехтования, было бы более глупым поступком. Гонения со стороны сверстников — не конец света, и они не должны мешать развиваться. Впрочем, был способ прекратить и гонения, пусть даже не имея уважения со стороны одногодок. Для этого нужно было стать сильнее, чем они, что я и решил сделать. Смущало лишь то, что они занимаются наверняка дольше, чем я, лет так на шесть дольше. «Ну, ничего, — успокаивал я себя. — Мне кажется, не нужно быть никаким избранным, что бы чего-то достичь». Мне вдруг вспомнилась плата, которую требовал Рю за тренировки: «Старайся больше остальных».
И я решил стараться.
Разговор с Рю был закончен. Я встал, но вместо того, что бы направиться к выходу, взял меч, и встал в стойку, продолжив отрабатывать удар, который мы сегодня изучали.
— Иди отдыхать, — сказал Рю. — Ты переутомишься, и завтра тренироваться не сможешь.
— Как смочь? — спросил я, не переставая махать мечом. — Я планирую заниматься больше остальных.
Покосившись на Рю, я заметил на его лице умственное усилие. В его уме явно происходили какие-то вычисления. После короткой паузы он сказал:
— Я подготовлю ванну со льдом. Подойти, покажу пару заминочных упражнений, которые помогут сохранить эффективность и ослабить боль.
От фразы «ванна со льдом» меня пробрала дрожь, но раз это нужно, что бы тренироваться дольше, то я был к этому готов. К моему удивлению, Рю не уходил из зала до самого конца моих занятий, и контролировал правильность выполнения техники, которую я отрабатывал. Это мне очень льстило, и я не понимал, почему другие ученики не хотят брать дополнительных занятий. Похоже, для Рю было радостью давать дополнительные уроки.
После ледяной ванны я начал задумываться о том, насколько паршиво живется Антарктическим животным, и радовался, что я не какой-нибудь белый медведь. Я пошел в комнату. Мышцы ныли от напряжения, и я передвигался с трудом. Проходя мимо зеркала, я заметил, что хожу как пингвин.
В комнате тускло горела потолочная лампа.
Хеля занималась уборкой, и поглядывала на меня, посмеиваясь. К её насмешкам я уже привык, и совсем не обижался. Вдруг она подошла ко мне, положи руки на мои плечи, и сказала на ухо:
— У тебя получится… — она выглядела очень смущенно, да и я залился краской, влюблено на неё глядя. Она отстранилась. Мне хотелось отдать ей всё, что у меня было, и всё, что я только мог добыть. Вскоре после встречи с Хелей я поймал себя на мысли, что влюбился.
