В. П.: Вы сказали, что я 15 лет занимаюсь одним и тем же, но это не так.
О. С.: Я не говорил такого — я сказал, что вы делали это в течение 15 лет.
В. П.: Но это все-таки разные вопросы. Одно дело — быть президентом, другое дело — возглавлять правительство. Самая тяжелая работа, у нас во всяком случае, это, конечно, быть председателем правительства. Конкретная работа, очень большая часть которой носит абсолютно закрытый характер — в том смысле, что она не интересна публике. Но она чрезвычайно важна для экономики страны. И рутинной работы очень много.
О. С.: Я понимаю, но Рейган был большим сторонником делегирования полномочий всем, кто окружал его, и делал это очень успешно — не всегда понимая, что происходит, но успешно. Я привожу этот пример потому, что он демонстрирует другой образ жизни. Если у вас есть хороший коллектив, которому вы доверяете.
В. П.: Нужно две задачи решить. Найти правильных людей и делегировать им полномочия. Это правда. К этому надо стремиться.
О. С.: Мне кажется, что вы идете по трудному пути.
В. П.: Может быть. Тем не менее я это понимаю и стараюсь делать именно так. Только у нас разница большая. Рейган все-таки возглавлял Соединенные Штаты. Какие бы там ни были проблемы, все-таки они несопоставимы со сложностями и проблемами, которые переживала Россия в конце 1999 года, в 2000 году.
О. С.: Ну, Рейган не согласился бы с этим, он сказал бы, что Америка на грани банкротства и нуждается в восстановлении, что в Америке опять наступило утро и его задача зарядить ее энтузиазмом и позитивной энергией. Он довольно хорошо справлялся с созданием такого ощущения — это ощущение, иллюзия.
В. П.: Ну, быть на грани банкротства и быть банкротом, это все-таки разные вещи.
О. С.: На деле некоторые утверждают, что Рейган углубил кризис Америки, поскольку ее госдолг вырос невероятно сильно.
В. П.: Ну конечно. Сегодня сколько там, $18 трлн?[88] Да, $18 трлн.
О. С.: Да. А российский долг?
В. П.: В России — 12 %[89].
О. С.: Итак, $18 трлн в США и около $1 трлн в России[90].
В. П.: Важна доля ВВП. В Штатах она, по-моему, в районе 100 %. У нас — 12–13 %. Примерно, я боюсь ошибиться, но наша точно 12–13 %.
О. С.: Экономика — вещь бесспорная, перейдем прямо к ней. К российской экономике. В каком она состоянии? В ней не все гладко, я знаю. Вы не хотите немного рассказать об этом?
В. П.: Конечно, есть сложности. Эти сложности прежде всего заключаются в том, что в условиях высоких цен на энергоносители очень трудно сориентировать участников экономической деятельности на инвестиции в те отрасли, которые менее доходны, чем энергоресурсы. И от этого зависит структура нашей экономики. Наши административно-финансовые усилия приносили определенные результаты, но недостаточные для того, чтобы изменить эту структуру. Теперь, когда цены на энергоносители упали, и упали значительно, со $100 с лишним до $30, то есть в три раза, с одной стороны, возникли сложности с наполнением бюджета, а с другой стороны — появились стимулы для развития обрабатывающих отраслей экономики и сельского хозяйства. И мы это делаем. Действительно в стоимостном выражении мы видим значительный спад, который отражается на покупательной способности населения, а следовательно, и на отдельных отраслях экономики, прежде всего на таких, как машиностроение, автомобилестроение, строительство. Но в то же время это побуждает участников экономической деятельности вкладывать в различные отрасли экономики. Поэтому прежде всего мы стараемся обеспечить инвестиции и поддержать отдельные отрасли, которые переживают непростые времена. Именно такие, как строительство, автомобилестроение. Отдельно мы выстраиваем работу по так называемому импортозамещению.
