О. С.: Отличная была игра.
В. П.: Можно было лучше, но ничего. Без разминки не очень хорошо, надо, конечно, раскатываться.
О. С.: Вы упали раз — это от усталости?
В. П.: Нет, просто споткнулся.
О. С.: Вы стали играть в хоккей в 40 лет?
В. П.: Нет, 2,5–3 года назад.
О. С.: Три года назад? В самом деле? В 50 лет?
В. П.: Мне было 60 лет.
О. С.: () Я все еще думаю, что вам 53, а не 63. Это круто.
В. П.: Я не мог вообще стоять на коньках.
О. С.: Я знаю, слышал. И на лыжах тоже.
В. П.: Но это интересно. Вообще всегда интересно что-то новое осваивать.
О. С.: Что на очереди в 70 лет?
В. П.: Не знаю. Вот старший Буш прыгал с парашютом, может… (.)
О. С.: А подводным плаванием вы не пробовали заниматься?
В. П.: Я погружался уже. Не могу сказать, что мне это очень нравится, но интересно посмотреть, конечно.
О. С.: Они не жалели вас — я не ожидал от них такого. Я имею в виду, если тебя жестко останавливают, ведь вполне можно получить перелом?
В. П.: Бывает такое, но что делать — это спорт. Я всю жизнь борьбой занимался, слава богу, серьезных травм не было.
О. С.: Ведь это серьезные удары и толчки, как в футболе. Что, если бы игрок одной из команд признался, что он гей? Вы промолчите?
В. П.: () Хочу вам сказать, что у нас нет никаких ограничений и притеснений по половому признаку, у нас просто этих ограничений не существует. Больше того, очень многие люди открыто заявляют о своей нетрадиционной сексуальной ориентации. Мы с ними поддерживаем отношения, многие из них добиваются выдающихся результатов в своих видах деятельности. Они получают даже государственные награды, ордена за свои успехи. Никаких ограничений. Это придуманная легенда о том, что у нас в России притесняют представителей сексуальных меньшинств.
