Поскольку хозяин вернулся к своему шутливому тону, она немного расслабилась. Ее привлекал необъяснимый древний узор. Что-то заставило Морин надеть кольцо на безымянный палец правой руки. Оно сидело превосходно.
Махмуд кивнул, снова став серьезным, и почти шепотом сказал сам себе:
— Как будто его сделали именно для вас.
Морин поднесла кольцо к свету, разглядывая, как оно смотрится на руке.
— Я не могу оторвать от него глаз.
— И оно должно принадлежать вам.
Морин с подозрением посмотрела на него, чувствуя приближение разговора о продаже. Махмуд выглядел намного элегантнее, чем уличные торговцы, но все-таки он был коммерсантом.
— Но вы же сказали, что оно не для продажи.
Она начала стаскивать кольцо, но хозяин магазина стал горячо возражать, выставив руки в знак протеста.
— Нет. Пожалуйста.
— Ладно, ладно. Сейчас будем торговаться, верно? Так сколько оно стоит?
На миг Махмуд посмотрел так, как будто получил серьезное оскорбление, прежде чем ответил.
— Вы неправильно поняли. Мне было поручено хранить это кольцо до тех пор, пока я не найду для него нужную руку. Я не могу продать его вам, потому что оно уже ваше.
Морин посмотрела на кольцо, потом снова озадаченно взглянула на Махмуда.
— Не понимаю.
Махмуд мудро улыбнулся и подошел к входной двери магазина.
— Конечно, не понимаете. Но придет день, и вы поймете. А сейчас просто храните кольцо. Как подарок.
— Я, наверно, не могу…
— Можете и будете. Должны. Если вы не сделаете так, я пропал. Вы же не хотите, чтобы это было на вашей совести.
Морин в замешательстве покачала головой и последовала за ним к входной двери, задержавшись у порога.
— Я действительно не знаю, что сказать и как благодарить вас.
— Не стоит, не стоит. Но сейчас вы должны идти. Тайны Иерусалима ждут вас.
Махмуд придержал для нее дверь, когда Морин шагнула за порог, снова поблагодарив его.
— Прощай, Магдалина, — прошептал он ей вслед. Морин остановилась, быстро обернувшись к нему.
— Простите?
Махмуд улыбнулся своей мудрой, загадочной улыбкой.
— Я сказал: «Прощайте, моя госпожа».
И он помахал Морин, которая помахала ему в ответ, снова шагнув под палящее ближневосточное солнце.
Морин вернулась на Via Dolorosa, где нашла Восьмую Остановку точно там, где указал Махмуд. Но она была взволнованна и не могла сосредоточиться, чувствуя себя странно после встречи с хозяином магазина. По дороге у нее снова закружилась голова, на этот раз еще сильнее, чем прежде, вплоть до потери ориентации. Это был ее первый день в Иерусалиме, и Морин, без сомнения, страдала от смены часовых поясов. Перелет из Лос-Анджелеса был долгим и утомительным, поспать почти не удалось. Но то, что произошло дальше с Морин, выходило за границы реальности.
