Встав на колени, она раздвинула сорняки, которые закрывали обветшалую могильную плиту. Ей открылось имя: Эдуард Поль Паскаль.
Морин принялась голыми руками яростно рвать буйную поросль. Клочки летели во все стороны, пока она расчищала место, не обращая внимания на пыль и грязь, которые забивались под ногти и пачкали одежду. Она руками очистила плиту и протерла надпись, чтобы яснее стали видны буквы имени.
Закончив, Морин положила цветы на могилу. Она достала из сумки фотографию в рамке и минуту смотрела на нее, дав волю слезам. Фотография изображала Морин в детстве, не старше пяти-шести лет, сидящей на коленях у мужчины, который читал ей сказки. Отец и дочь счастливо улыбались друг другу, не обращая внимания на камеру.
— Привет, папа, — тихо прошептала она, обращаясь к фотографии, прежде чем поставить ее на могильный камень.
Морин посидела немного с закрытыми глазами, пытаясь вспомнить что-нибудь о своем отце. Помимо фотографии, у нее сохранилось очень мало воспоминаний о нем. После его смерти мать запретила любые разговоры об этом человеке и его роли в их жизни. Он просто перестал существовать для них, как и его семья. Очень скоро после этого Морин и ее мать переехали в Ирландию. Ее прошлое в Луизиане перешло в разряд смутных воспоминаний печального ребенка, пережившего душевную травму.
Еще раньше, сегодня утром, Морин перелистала телефонную книгу Нового Орлеана, пытаясь отыскать жителей по фамилии Паскаль. Их оказалось довольно много, некоторые могли оказаться знакомыми. Но она быстро закрыла книгу, никогда, в действительности, не стремясь наладить связь с возможными родственниками. Это была всего лишь попытка вспомнить.
Морин на прощание прикоснулась к фотографии, потом вытерла слезы испачканной рукой, размазав грязь по лицу. Ей было все равно. Она встала и зашагала обратно, не оглядываясь, остановившись за воротами главного входа. На территории кладбища стояла белоснежная часовня, увенчанная блестящим медным крестом, сверкавшим под лучами южного солнца.
Морин посмотрела на церковь сквозь решетку отсутствующим взглядом.
Она прикрыла глаза, защищаясь от блеска медного креста, потом отвернулась от церкви и пошла прочь.
Ватикан, Рим
Июнь 2005 года
Томас, кардинал Де Каро, встал из-за стола и посмотрел в окно на площадь. Не только его старые глаза нуждались в передышке после работы со стопкой пожелтевших бумаг на столе. Его разуму и сознанию тоже нужно было отдохнуть и поразмыслить над полученной утром информацией. Надвигалась катастрофа. Он только не знал пока, какие разрушения принесет с собой этот катаклизм и кто станет его жертвой.
