Мы собираемся знаками дать понять старику, что хотим есть, но в этот момент с поляны доносится громкий заразительный смех.
Пихра отбрасывает старика в сторону и одним прыжком преодолевает расстояние в несколько метров. Автомат оживает в его руках: щелкает предохранитель, с хрустом входит в гнездо тяжелый рожок.
Опираясь на палку, ковыляю к выходу. На секунду забываю о боли в боку: прямо перед нами целые и невредимые стоят Вуфи Илм и Келин Квинн…
Биолог держит в руках какие-то крупные желтые плоды, на голове женщины венок.
Удивительная встреча!
Буфи Илм
Удивительная встреча!
Глаза капрала полезли на лоб. Кажется, он вот-вот выронит автомат. Най привалился к стене хижины, наверное, впервые в жизни забыв об осторожности.
Келин испугалась. Чувствую, как напряглось ее тело, в глазах проснулся страх. Капрал для нее — символ опасности, и сколько еще должно пройти времени, прежде чем она поймет, что настоящая опасность носит дорогой костюм, а не грязный рваный комбинезон.
Я удивлен не меньше, чем Келин, однако страха не ощущаю. Наоборот как это ни странно, мне радостно видеть Арвина и Пихру. Только теперь начинаю осознавать, как много они для меня значат. Люди, вместе прошедшие тяжелое испытание, не могут оставаться чужими.
— Вуфи! — кричит Арвин наконец придя в себя. — Не верю своим глазам! Вы живы, а ведь мы были уверены, что сельва давно расправилась с вами.
— Как видите, мы целы и невредимы, — отвечаю я, улыбаясь. — Не знаю, чем это объясняется, но тем не менее это факт!
— Везение. Удивительное везение! — подает голос капрал.
— Не думаю, что только оно, — говорю я и в этот момент замечаю, что грудь Ная обмотана тряпками, насквозь пропитавшимися кровью.
— Вы ранены, Арвин? — спрашиваю я, и будто в подтверждение моих слов лицо проводника бледнеет, и он сползает в траву.
Бросаемся к нему и осторожно переносим его в хижину. Келин бежит за водой, а мы с капралом понемногу начинаем разматывать повязку. Ткань присохла, приходится срезать ее ножом.
Наконец сходит последний слой, и открывается страшная рана. Тело вокруг нее посинело, опухло. Под истончившейся кожей обозначились черные клубки вен.
Дело плохо. Похоже на заражение.
Делаю надрез и промываю рану. Подходит старик абориген, протягивает мне толстый, будто покрытый воском лист. Прикладываю его к ране и делаю свежую повязку.
Видимо, задеваю Арвина неловким движением, потому что он приходит в себя и морщится от боли.
— Ну как? — спрашивает Пихра.
