— Стой, — резко крикнул я, удивляя самого себя. Никогда не приказывал раньше. Ну, никому, я хочу сказать.
Соберись.
Она села, и я мог слышать, как она теребила свою сумочку.
— Ты не глупая, — говорю я нежно. — Это не какое-то там соглашение. Это не обещание посещать службу каждую неделю или что-то типа этого. Это именно тот момент, когда ты осознаешь, что тебе нужно. Необходимо услышать меня… Бога… Возможно, себя. Ты пришла сюда, потому что знала, что хочешь этого, и я здесь для тебя и готов выслушать. Поэтому… Пожалуйста. Останься.
Она сделала глубокий вздох.
— Я просто… Эти вещи слишком давят на меня, и я не знаю, стоит ли мне кому-то о них рассказывать. Тем более вам.
— Это потому, что я мужчина? Тебе было бы удобней поговорить сначала с монахиней, а потом уже идти ко мне?
— Нет, это не из-за того, что вы мужчина, — я слышу улыбку в ее голосе. — Это потому что вы пастор.
И тут я решил угадать.
— Это всё из-за плотской природы?
— Плотской, — смеётся она, и её смех звучит словно мелодия. Внезапно я понимаю, что мне стало интересно посмотреть на внешность этой прихожанки: была ли её кожа бледной или, наоборот, загорелой, толстая она или худенькая, пухлые ли у неё губы.
Нет. Я должен сосредоточиться. Но почему её голос вдруг заставил меня почувствовать себя мужчиной, а не пастором.
— Плотской, — повторяет она. — Это звучит как эвфемизм.
— Ты можешь называть это так, как тебе удобно. Это не должно смущать тебя.
— Иногда ширма помогает, — отмечает она. — Это проще, когда не видишь человека, знаешь, мантия и прочие ваши штучки.
Теперь смеюсь я.
— Мы не носим мантию всё время, ты должна это знать.
— Оу. Ну, это моя фантазия. Тогда что же ты носишь?
— Рубашку чёрного цвета с длинными рукавами и белым воротником. Ну, тебе известен такой тип одежды. Думаю, ты видела это по телевизору. И джинсы.
— Джинсы?
— Это так шокирует?
Я слышу, как она прислоняется к ширме.
— Немножко. Это значит, что у тебя есть свой стиль во всём этом.
— Только по выходным, с девяти до пяти.
— Хорошо. Я рада, что они не заставляют тебя одевать мантию по субботам или что-то в этом роде.
— Они пытались. Слишком много запретов, — я делаю паузу. — И если это как-то поменяет твоё мнение, то я обычно ношу брюки.
— Ну, уже больше похоже на священника, — следует долгая пауза. — Что если… Ты когда-нибудь встречал людей, которые действительно творили плохие вещи?
Я осторожно подыскиваю слова, чтобы ответить:
— Мы все грешны в глазах Господа. Даже я. Нужно просто раскаяться в величине своего греха, но…