Оказывается, богач Гульд прислал сюда чрезвычайно интересного молодого врача-американца с тремя сестрами, и мы хотим использовать их, устроив их в Большом дворце. Он будет делать операции там и во всех других лазаретах. Завтра он будет оперировать в солдатском отделении. Он вырезывает и вставляет кости при помощи электрической машины – совсем как в образцовой головоломке (puzzle), никак невозможно достигнуть такой точности при помощи рук. Я просмотрела чрезвычайно интересную книгу с рисунками и объявлениями. Один врач поехал с таким аппаратом в Англию, 2 – во Францию (сам изобретатель), а этот – сюда. Красный Крест отказался от его услуг, мы же принимаем его с восторгом – всегда полезно поучиться и познакомиться с новыми методами. Позабыла его фамилию. Он проработал год в Сербии во время войны, так что говорит немного по-сербски. Кн. Шаховская, без сомнения, влюбится в него. У нас случайно в Большом дворце находится французский врач в качестве пациента, но так как он не очень болен, то он тоже помогает Вл. Ник. Каков сейчас воздух в столовой? Я уж давно говорила об этом Вале, а также Бенкендорфу, но они медлили с этим. Не так уж сложно устроить, чтоб верхние окна открывались вверх. Но, когда мы приедем, нельзя ли нам сохранить уютный обычай обедать в поезде? Это гораздо менее утомительно, и тебе, я думаю, будет более приятно и уютно. Тебе, должно быть, сейчас очень тоскливо, я уверена, так как прогулки стали менее приятны, и скоро, боюсь, на реке станет слишком холодно. В прошлом году мы в первый раз приехали в октябре, помню, что было уже очень холодно, мы ехали в закрытых автомобилях, а затем вышли и прогулялись – какое счастье снова быть вместе!
Сердечно благодарю тебя, мой дорогой, за твое милое письмо. Эти фотографии я послала тебе для твоего альбома, мой любимый.
Я все-таки думаю, что тебе следовало бы известить Петю. Сандро мог бы написать ему письмо, или ты послал бы ему короткую телеграмму.
Да, расследуй дело с пушками, непременно.
Ужасная погода. В среду будет день рожденья Павла – они пригласили нас на шоколад, сомневаюсь, чтоб я к этому дню была на ногах и в состоянии выезжать.
А теперь прощай, мой единственный и мое все. Шлет тебе нежнейшие и страстные поцелуи, а также благословения без конца
Всецело
Твоя.
Николай II – Александре Федоровне
Царская ставка.
20 сент. 1916 г.
Мое милое Солнышко!
Горячо благодарю тебя за твое дорогое письмо. Сегодня приехали Граббе, Максимович и Н.П. – до сих пор нас было немного народу. Нога Бэби поправилась, и он опять свободно ходит.
