Мой муж – Николай II. Дарите любовь… | страница 40
Опять совсем прохладно, всего 8 градусов, временами накрапывает дождь. Штюрмер говорил со мной о польских делах; действительно, надо соблюдать величайшую осторожность; как тебе известно, Замойский нравится мне, но я знаю, что он интриган, а потому следует хорошо взвесить этот серьезный вопрос. Я весьма сожалею, что тебя уговорили назначить митрополита Владимира в летнюю сессию Синода – на этом месте следовало бы быть Питириму, Влад. – место в Киеве, он за последние месяцы прожил там всего неделю. Он вредит нашим во всем. П. ничего не может предпринять в своем собственном городе, за каждым пустяком он принужден обращаться к Влад., так что духовенство не знает, кого считать своим начальством, это очень несправедливо по отношению к нему. Прежний митрополит имел больше такта и дольше оставался в Киеве, следовало бы чем-нибудь помочь бедняге.
Теперь я должна кончать. Сердцем и душою с тобой! Эта ужасная война длится уже 2 года! Бог да благословит и поможет тебе!
1000 горячих поцелуев от твоей старой
Женушки.
Николай II, Александра Федоровна и их дочь Ольга. 1896 год
Николай II – Александре Федоровне
Царская ставка.
19 июля 1916 г.
Моя душка-женушка!
Сердечно благодарю тебя за твое письмо и за телеграммы от Н.П., которые при сем возвращаю. Я не знал, что они уже участвовали в таких серьезных боях. Храни их Господь! Только бы они не бросились вперед в необдуманном, безумном порыве! Это моя постоянная тревога!
Списки убитых и раненых офицеров посылаются в Петроград в Главный Штаб. Здесь же мы получаем только списки полковников и командиров полков.
Сейчас там опять затишье, посылаются новые подкрепления. Вероятно, наступление возобновится около 23-го. Все время приходится пополнять полки, и это берет много времени.
Да, сегодня ровно два года, как эта ужасная война была объявлена. Один Бог знает, сколько времени она еще протянется!
Вчера я принимал нашего Велепольского и графа Олсуфьева, члена Государственного Совета, который был в Англии, Франции и Италии.
Он совершенно потерял голову из-за дочерей глупого Миши. Как смешно! Он у Изы видел Ольгу и Татьяну и, кажется, говорил им то же самое.
Теперь, мой милый ангел, я должен кончать.
Храни Господь тебя и девочек!
Целую нежно и страстно.
Твой старый муженек
Ники.
20 июля 1916 г.
Моя родная душка-женушка!
Сердечно благодарю тебя за твое дорогое письмо.
Посылаю тебе эту маленькую записочку, полученную мною в Ольгином письме, – скажи мне, пожалуйста, что мне ответить на ее первый вопрос? Видишь, я пишу новым пером, которое ты мне прислала с Чемодуровым. Сегодня уезжает Тетерятин после пятинедельного пребывания здесь. Сегодня ведь годовщина молебна и выхода в Зимнем дворце!! Помнишь ли давку на пристани, когда мы уезжали? Каким это кажется далеким и сколько с тех пор пережито!