Тем более, личность не является «личностным существом» как некоторые это выражают. Она вообще не является существом. Но она является тем, что делает существо личным.
В силу того, что личность сама по себе является ничем и может существовать и жить только в существе и в природе, не может быть прямого отношения личности к личности. Сама личность не является «умом». Ум принадлежит ещё существу. И, следовательно, собственно личность абсолютно недоступна. Её можно узнать только через её природу. Таким образом, любой грамматический признак, любое имя прилагательное, приписываемое личности, в действительности подходит только природе, в которой она существует, и подходит этой самой личности только вторично и косвенно.
Сказать, что Пётр — злой, это значит сказать, что имеется злость в природе Петра. Но он не является всегда злым, в нём имеется также другое начало такое, как сострадание, страх и даже доброта. Я могу также, с течением времени, быть достаточно информированным о природе Петра для того, чтобы определить нечто о позиции Петра, как личности, по отношению к его природе. Я могу, например, отгадать то, что он борется со своими недостатками или что он в этом небрежен или что он слеп и даже не видит их. С помощью такого знания позиции Петра по отношению к самому себе я могу так в определённой мере возвыситься до личности.
Но следует предохранить себя ещё от овеществления личности в некотором сорте вторичной природы, плотной и глубокой, лежащей под первичной, сильно скрытой, с помощью которой личность осуществляет свой выбор. Таким образом мы только отодвинули бы проблему. Я могу найти личность только через отношение, никогда не находя её непосредственно в ней самой, только в позиции, в динамическом отношении, никогда не в состоянии, так как только существа могут иметь состояние. По этой причине именно личности никогда не могут непосредственно общаться, объединяться или непосредственно отдаваться. Они могут общаться только самовыражаясь через свою природу. Они могут объединиться или отдаться, только объединяясь в ней или взаимно обмениваясь своей природой для того, чтобы в конце концов сформировать только одно существо.
Всё предшествующее позволяет теперь нам понять, как наиболее полный союз, который только можно было вообразить, может быть реализован, без чего так объединённые личности были бы приведены к смешению. Отец и Сын остаются в Боге двумя личностями, двумя «я», двумя совершенно различными субъектами; и тем не менее они живут вместе только в одной и единственной природе — в единственном образце.
