Очень сомневаюсь. Мои ночные кошмары никак нельзя считать признаком спокойного сна. Но в этом никто не виноват, кроме меня самой.
Беру пульт, который соскользнув с дедушки, лежал на полу рядом с диваном. Отключаю звук телевизора и на цыпочках иду к мини-кухне. Я поражена тем, как такое маленькое пространство способно вместить все принадлежности для готовки.
Включаю свой новенький «Айфон», и нахожу нужный рецепт сегодняшнего ужина. Начинаю вытаскивать продукты из пакета и складываю все на маленькую белую стойку. Делаю глубокий вдох от того, сколько работы мне предстоит сделать.
Я особо строго следую за инструкцией приготовления, для того, чтобы все было идеально. Это первый раз, когда я готовлю для кого-то, поэтому для меня это очень важно.
* * *
После приступа икоты и чуть не отрезав пол пальца, я делаю вывод, что у меня все-таки есть кулинарный навык.
Я почти закончила нарезать яблоки, когда услышала, как просыпается дедушка.
Он наконец-то встал. Я пыталась вести себя тихо, грохот кастрюль и несколько непристойных слов могут разбудить даже мертвого.
– Привет, дитя, – говорит он из-за двери.
Я оборачиваюсь и еле сдерживаю смех от того, каким потрепанным и сонным выглядит Хэнк.
– Добрый день, соня.
Дедушка хохочет, потирая глаза.
– Эй, я все еще сохранил свою красоту даже после сна, – дразниться он, закрыв рот морщинистой ладонью от зевка.
Я коротко улыбаюсь ему и поворачиваюсь обратно, продолжая готовить.
– Что ты делаешь? – спрашивает он. Подходит ко мне и заглядывает за мое плечо, но при этом не так близко, чтобы не мешать мне.
– Свиные отбивные в яблочном соусе с зелеными бобами и жареным картофелем. Пока я ничего не испортила, – тихо смеюсь я. – Я пока здесь ничего не сожгла, но это только начало.
Хэнк усмехается и зевает еще раз.
– Иди, можешь присесть. Мне осталось совсем немного, – улыбаюсь я, отделяя яблоки для яблочного пюре.
– Давай я накрою на стол, – предлагает дедушка, тянется к шкафу у стены и начинает вытаскивать тарелки и приборы.
– Ты такой упрямый, – говорю я, качая головой.
– Ты говоришь как моя Бетти, – вздохнув, отвечает он. Я поворачиваюсь и стараюсь незаметно посмотреть на него и замечаю, какими стали грустными его глаза при упоминании ее имени.
– Что с ней случилось? – осторожно задаю вопрос, в надежде, что не переступаю дозволенную черту.
Хэнк сильно прижимает к груди желтые и синие тарелки. Слабая улыбка появляется на его губах, когда он устремляет свой грустный взгляд в маленькое окно.
