- А ты почему остался? - без всякого почтения поинтересовался пожилой стражник.
- Владыка болен, идти не может, - сказал Химон, - а я без него никуда.
Стражник нахмурился.
- А мы за эту работу деньги взяли. Если уйдем боги нас накажут.
Монах понимающе кивнул.
- Верующие значит. В преисподнюю боитесь попасть?
- Боимся.
- А не боитесь, что нас здесь кочевники всех порежут?
Старик вздохнул и с тоской оглядел свое воинство. Взгляд его задержался на мальчишке. Они были чем-то похоже, наверно родственники.
- Боги уже все решили, - сказал он, - если нам суждено здесь умереть значит так тому и быть.
Химон приказал стражникам запереть ворота. Охрана не стала перечить незнакомому монаху. Казалось они были даже рады тому, что наконец нашелся человек, который знает, что нужно делать. Разительная перемена, которая произошла с земледельцем не переставала меня удивлять. Из обжоры и лентяя он на глазах преобразился в деятельного и серьезного мужа. Владыка разговаривал с ним, как со старым другом, многие братья и даже стража послушались его.
Поговорив с охраной Химон отправился гулять по стене, а я словно привязанный следовал за ним по пятам.
- Почему мы не ушли с остальными? - наконец не выдержал я, - ты же сказал, что оставаться в монастыре опасно.
- Не трясись, - проворчал монах, - успеешь удрать.
Он остановился, огляделся и направился на западную смотровую площадку, с которой можно было разглядеть далекие стены Пауса. Там он уселся на маленькую скамеечку, которой пользовались наблюдатели, сложил руки на объемном животе и замер, похожий на большой ноздреватый сугроб.
- Сходи в кладовую и принеси нам чего-нибудь поесть и выпить, - неожиданно сказал он.
Я удивленно уставился на него.
- Как я туда попаду?
- Иди, иди, - Химон махнул рукой, - сам все увидишь, ключники давно разбежались.
Я нехотя спустился со стены и попробовал пройти через главный вход, но дверь оказалась заперта. Пришлось опять воспользоваться потайным проходом и идти через трапезную. Страшный мешок пропал, видимо кто-то убрал его подальше, но казалось, что отвратительный запах никогда не выветрится из залы. Я быстро пересек комнату и по винтовой лестнице спустился в подвал. Химон оказался прав, из трех кладовых одна оказалась открыта. Замок просто выломали из двери вместе с куском доски. Внутри все оказалось разгромлено, мешки вспороты, ящики с овощами перевернуты. Горох, лук и картошку рассыпали по полу, в углу из разбитой бочки вытекло остро пахнущее подсолнечное масло, у входа блестели осколки бутылок и темнели винные пятна. Я в ужасе смотрел на испорченные припасы. Часть продуктов унесли, а то что осталось зачем-то сбросили на пол. Интересно кто все это натворил? Неужели монахи настолько обезумели, что напоследок разграбили собственную кладовую или это порезвились стражники, когда решили оставить обитель на произвол судьбы?
