Броуди положила ноги на край кресла и опустила подбородок на колени. Она привыкла к одиночеству. Но впервые за почти десять лет она чувствовала, что не отказалась бы поболтать с кем-нибудь по душам.
Ей просто необходима была поддержка.
Броуди прижала кулаки к глазам и сильно надавила на них, надеясь остановить неприятное жжение. Желание расплакаться было безумным. Она беременна, а не больна. И ее денег хватит, чтобы вырастить ребенка и дать ему все необходимое. Плакать нет причин. Она была сильной женщиной.
Броуди выпрямилась. Итак, она собиралась стать матерью-одиночкой, делов-то. В мире миллионы женщин в таком же положении. Пора перестать хандрить и взяться за дело с умом!
Нужно обратиться к врачу, связаться с адвокатом, перестать думать о Кейди Веббе и о том, что он обвинил ее во лжи.
– Броуди.
Она подняла голову, посмотрела на небо и покачала головой.
– Серьезно?
Броуди неохотно повернула голову. Кейди шел через двор к свободному креслу. Не говоря ни слова, он сел. Симон устроился возле края лестницы и облаял чайку, пролетевшую над ними.
Кейди пришел прямиком с пляжа, поняла Броуди. Песок прилип к ногам в дорогих шлепках и волоскам на икрах. У него были красивые ноги… большие.
– Что еще, Кейди?
Кейди повернулся и посмотрел на нее.
– Я не хочу ругаться.
– Хорошо. – Броуди сняла ноги с кресла и указала на лестницу. – Просто уходи.
– Не получится. – Кейди спокойно откинулся на спинку кресла и, закинул ногу на ногу, расправил плечи и огляделся вокруг. – Невероятное место. Принадлежит тебе?
У нее были деньги, но недостаточно, чтобы купить нечто подобное.
– Поппи.
Почему он вернулся? Броуди тошнило, голова кружилась, она хотела закутаться в его руки, как в одеяло, и отдохнуть хоть немного. Потрясений для одного утра достаточно.
Да. Она хотела оказаться в объятиях Кейди.
– Чего ты хочешь? – спросила она.
– Ты в порядке? – Кейди показал на ее живот, карие глаза потемнели.
– Вполне.
– Ты видела себя в зеркало? Выглядишь ужасно: бледно-зеленый цвет лица, похудела. Такое ощущение, что не спала несколько дней подряд.
