У Анны не было времени оплакивать расставание с дочерью. Она знала, что должна как можно быстрее забеременеть вновь, чтобы упрочить свое положение королевы. И в этом она преуспела. На Рождество 1533 года она подарила мужу символ плодородия: золотой фонтан с тремя обнаженными женщинами, из сосков которых изливалась вода. Это породило слухи о новой беременности, и они подтвердились в следующем апреле, когда королевскому золотых дел мастеру заказали серебряную колыбельку, украшенную тюдоровскими розами и драгоценными камнями. Одновременно с этим королевские швеи начали шить детскую одежду из золотой парчи.
27 апреля из Гринвича сообщили, что у королевы «вырос живот, и мы молимся Господу о даровании принца». Поездка в Кале была отложена до рождения ребенка, поскольку королева Анна «уже весьма тяжела»[262]. Она участвовала в придворных развлечениях в Хэмптон-Корте 26 июня. К этому времени она должна была находиться на большом сроке (если, конечно, слухи были верны). Но не случилось ни «заточения», ни рождения ребенка. К сентябрю одни придворные утверждали, что она родила недоношенного мальчика в конце июня, а другие заявляли, что она вообще не была беременна. Возможно, Анна, страстно желая подарить Генриху сына, пережила ложную беременность — когда разум женщины убеждает ее тело в том, что она ждет ребенка, и это приводит к появлению ряда симптомов такого состояния. Отсюда и увеличившийся живот, о котором говорили придворные, и ряд других физических симптомов реальной беременности. То, что это была ошибка, а не выкидыш, подтверждается письмом Шапуи. В сентябре он писал, что «у наложницы вовсе не было ребенка»[263].
Анна была буквально одержима мыслью о рождении королю сына, но не забывала и о своей дочери. Когда позволяли дела, она навещала Елизавету в Хэтфилде. Принцессу иногда привозили ко двору — например, весной 1535 года. Но такие визиты были слишком робкими. Анна утешалась перепиской с гувернанткой дочери, леди Маргарет Брайан. Ей хотелось знать, что у Елизаветы есть все необходимое для достойного воспитания. Она посылала маленькой принцессе большое количество льна для пеленок и подгузников.
Осенью 1535 года, когда принцессе исполнилось два года, Анна и леди Брайан поспорили из-за ее отлучения от груди. Гувернантка считала, что девочка достаточно взрослая, чтобы пить из чашки, и ей больше не нужна кормилица. Даже такие интимные вопросы должны были решаться с участием короля и совета, которые и решили, что «миледи принцесса» должна быть отлучена «со всей подобающей заботой»
