— Вырастет — в чужи края его самово пошлем. Он сам там все повыглядит, што для земли получче, — сказал как-то Алексей жене.
Наталья так и всполошилась.
— Ево… Петрушеньку!.. В уме ли ты?.. Да и не слыхано то… Изведут вороги нам сына тамо… Без призора, без пригляду.
— Ну, здорово на ново… Твои ли речи слышу, Наташа? Не мало раз сама меня на то подбивала, чево и не водится у нас. Мол, не было, а станет. И лучче буде жить. Сергеич што порадит, ты первая потаковщица речам ево. А энто — тот же Сергеич сказывал. Вон, погляди: персы сколь крепко по старине живут. А ихний царь, шах преславный, и то за рубеж выезжал. И на Москву заглянул. И дале побывал… Свету узнал… Што же, мы персов хуже, Магометов несмысленых? А губить парня нихто не станет… И оберегать можно буде добре… Не зря пустим… С людьми с верными… с надежной охраною…
Так мечтали отец и мать, любуясь резвым, красивым ребенком.
Братья, сестры тоже любили Петрушу.
Только Софья, гордая, несдержанная, сразу ставшая в очень натянутые отношения с молодой мачехой, и на Петрушу перенесла долю своего нерасположения. Иной раз и ее тянуло взять на руки крепкого, красивого мальчугана, тискать, целовать его, как это делали другие старшие сестры царевича.
Но глянут на нее два темных, навыкате, глаза, так напоминающие новую царицу Наталью, — и холодком пахнет в душу Софьи. Словно кто шепнет ей: «Нарышкиных отродье. Мать — босоногая челядница, царя-отца приворотила, што и покойницу, первую жену свою скорехонько забыл. А ныне — так к пащенку все и прилепились. Отец на остальных детей и не глядит. Все с им только и тетенькаются. Ровно бы во кремлевских теремах никово больше и нету… Забыл и дочерей и царевичей отец ради этого черномазого».
И, окинув недружелюбным взглядом мальчугана, отходит царевна.
Иное мечталось ей не раз.
Придет час, не станет отца… Хоть и не скоро, — когда-нибудь… Федя на трон сядет. Ну, сейчас видно, какой он царь будет… И тогда сестры, а больше всех она, Софья, примут участие в правлении царском.
Почему бы не так? Была же Ольга княгиней. Елена Глинская… А в Византии, о которой так много говорил им Полоцкий, о которой и сама царевна читала не мало повестей и хроник разных, «гисторий» правдивых… Там — женская власть и воля нередко стояла выше мужской… И в Англии бывало. Отчего бы и теперь не повториться этому на Руси?
А вот, негаданное появление Натальи… Ее самоуверенность, повадки, явно доказывающие, что и новая царица мечтает кой о чем, сходном с грезами Софьи… Этот мальчишка, такой же не похожий на остальных братьев… Им придется поневоле уступить, за ними будущее, за Нарышкиными…
