Вначале мне даже интересно было кидать вверх тяжелые кирпичи. Брошу точно кирпич — и доволен. Но часа через два у меня гудело все тело. Ребята подбадривают меня.
— А ты, Виктор, за двоих пашешь, — говорит Валерка.
Длинный задумчиво спрашивает:
— Что это саман два часа назад вроде полегче был?
Стены растут, но уже видно, что сегодня работы не закончить. Женька отлучается все чаще и чаще — он первый сдался. Ребята это сразу отмечают, но шутят над Женькой беззлобно. То, что Женька устает раньше других, давно известно. Потом сдается Длинный, спрыгивает с риштовок, садится на саман и закуривает.
— Кончайте, — говорит он. — Темно уже. Запорем стены.
Толька Гудков и Валерка еще минут десять работают и тоже спрыгивают на землю.
— Все, — говорит Валерка. — Мне больше всех не нужно.
— И мне, — говорит Гудков. — А надо было бы сегодня кончить. Все равно нам кончать придется. Может, подналяжем?
— Все, — говорит Длинный. — Я — все. — И поднимается, чтобы уж совсем закончить этот разговор. — Иду отмываться.
За ним поднимается Валерка. Гудков еще лезет на риштовки, что-то подправляет, собирает инструмент. Потом и он спускается на землю, отряхивается и идет к хате.
— Толя, — кричит из кухни Муля, — полотенце и мыло в душе.
— Ладно, — говорит Толька и присаживается на приступки рядом со мной, Длинным и Женькой.
Мы долго сидим покуривая, изредка перебрасываемся словами. Глина сохнет у нас на руках, солома покалывает спину, шею, грудь, но нам не хочется подниматься.
— Иди ты первым, — предлагает Длинный Тольке, и Гудков, крякнув, поднимается.
Толька самый энергичный и выносливый. Моется он долго и шумно. Кричит из душа:
— Вода мировая. За день солнце нагрело.
— Всю воду не сливай, — отзывается Длинный.
— Бак полный, — успокаивает Длинного Муля. — Я с утра наносила.
Гудков возвращается из душа повеселевшим.
— Не горюй, — говорит он Женьке, — в субботу закончим. Тетя Аня, — обращается он к Муле, — в субботу стены закончим.
Муля не отзывается. Она недовольна. Ей кажется, что мы плохо работали. Весь вечер перекуривали, болтали, а дело стояло. Сентябрь кончается, скоро могут пойди дожди, да и денег на угощение нет. Уж у всех соседей занимали-перезанимали, не известно, как отдавать. Хорошо еще, что люди верят в долг, не отказывают. Понимают — строительство. Пока Длинный, Валерка и Женька мылись, Муля накрыла на стол. Валерка сбегал домой, переоделся. Женька тоже надел чистые брюки и рубашку. Переоделись в чистое Гудков и Длинный. Разомлевшие, сонными глазами они посматривали, как Муля ставила на стол селедку, колбасу, помидоры, и лишь когда на столе появились бутылки, они оживились, задвигались, по очереди прикладывали к бутылкам тыльные части кистей — пробовали, холодные ли.
