А сейчас у нас строительство. Ирка ходит вялая, сонная, отяжелевшая. Проводя ее в трамвае сквозь толпу, я спиной придерживаю напирающих, выставляю локти: раза два чуть не подрался с какими-то настырными мужиками. Жить нам сейчас по сути дела негде. В доме на полу толстым слоем лежит глина, штукатурка. Плюнув на все, я рьяно выполняю свою часть работы — ломаю перегородки, пробиваю в стене проем для новой входной двери. Прочно строили баба Маня и ее муж. Дом планкованный, то есть стены и перегородки сбиты из планок, дранок, которые переплетаются подобно арматуре железобетона. В пространство между планками набита глина. Я бью по перегородке киркой, бью изо всех сил, а результаты ничтожны. Клюв кирки вязнет в глине, крошит стену, но именно крошит. Отвалить крупный кусок мне не удается. Двери на улицу у нас нет — вместо двери пролом. Печка тоже сломана, от печных кирпичей в доме стоит кислый дух. Для пристройки Муля достала камня-песчаника — договорилась со знакомым шофером, и тот за полсотни забросил нам две машины «левого» камня. У себя на фабрике Муля добыла три мешка цемента — добилась, чтобы выписали ей. Муля вообще ведет все строительство. Договаривается с плотником, который поставит нам перегородки, со столяром, который сделает лудки для дверей и окон, с каменщиками, которые кладут соседям дом. Спит она теперь во дворе — поставила свою кровать рядом с досками, уложенными маленьким штабелем, и караулит их.
— Муля, — говорит ей Ирка, — соседи дом строят. Не нам чета. Так у них доски и бревна на улице. А у нас и воровать-то нечего. Чего ты мерзнешь на дворе? В доме все-таки теплее.
Муля смотрит на нее своими пристальными глазами:
— Не твое дело. Ты спи знай.
— Да неудобно нам в доме, когда вы на улице, — говорю я. — Зачем себя напрасно изводить?
— Муля любит страшное и страшненькое, — говорит Ирка. — Обожает изводить себя и других. Себя — чтобы изводить других.
— Страшное! — вспыхивает Муля. — Ишь как язык тебе в университете подвесили! Тебя жареный петух еще в одно место не клевал — Муля заслоняла. Страшное! — И поворачивается ко мне: — Витя, пойдем, поможешь мне извести принести.
Мы идем на соседнюю улицу к Мулиной знакомой. У нее после строительства осталась гашеная известь.
— Хорошая известь и дешево, — говорит мне Муля. — Я еще в двух местах смотрела — там дороже. А тут мы на каждом ведре рубль экономим.
