Когда нечего терять, можно рискнуть всем.
Жан Луи Лэ
Вера мучительно пыталась раскрыть глаза. После многочисленных попыток удалось открыть один глаз. Она обрадовалась, прищурилась и… ничего не увидела. Темнота.
Послышались голоса. Стало светлее, только свет какой-то странный - синий. Мелькнула беспомощная мысль: «Я что, в больнице что ли?». Внезапно появился пряный запах. Опять мелькнула мысль, что дезодорант у подошедшего к ней мерзкий.
Несколько попыток, и она, разлепив второй глаз, увидела лицо склонившегося к ней человека. Что-то в нем было неправильным. Свет мешал, но она разобралась - он был чернокожим, а вместо волос на голове были перья, брови тоже были из перьев.
«Всё, у меня и шизофрения, и галлюцинации - уже инопланетяне мерещатся. Злые какие-то инопланетянине!», - растеряно подумала она, потому что лицо склонившегося над ней было перекошено ненавистью.
Она с облегчением подумала, что спит, и провалилась в забытьё. Её сознание, как бы тонуло, из этого состояния её вывела пощёчина, Вера опешила - её ударили первый раз в жизни. В детстве из-за хромоты с ней никто не дрался. То, что она пережила трудно описать словами: изумление, негодование и гнев. Гнев был таким, что её захлестнуло адреналином, она мгновенно проснулась и закричала:
- Не смей!!
Всё тот же сердитый человек из сна отшатнулся. Вера моргала и пыталась разобраться: проснулась она, или это кошмарный сон? Человек подскочил к ней и ещё несколько раз ударил её по лицу. Шипя от ярости, она попыталась схватить того за руку и с ужасом поняла, что не может - тело не подчинялось ей. Человек с перьями на голове зло и быстро что-то проговорил ей. Мозг стала заволакивать липкая тьма, и её охватила радость – это сон. Опять пощёчина, и, она взвизгнула так, что человек отскочил. Вера, с трудом ворочая языком, проскрипела:
- Вы что с ума сошли?! Где я? - мелькнула мысль, что надо сказать домашний адрес, там родители, ей помогут, и неожиданно, внутри головы раздался горький смех, а потом шёпот: «А говорила – сама!».
Ударивший её по лицу, выпучил глаза, потом наклонился над ней, было видно, что он потрясён. Человек опять что-то проговорил. Девушка напряжённо прислушивалась. При других обстоятельствах она бы наслаждалась даже звучанием языка гортанного и певучего, но этот в перьях так кричал, что Вера недовольно просипела:
