Это был такой подлый удар, что Вера задохнулась, но, не сдаваясь, выкрикнула:
- Дурак! Удушила бы тебя!
- Не сомневаюсь. Ты всю жизнь мою задушила!
- Это чем же?
- А тем, что всё время тебе надо сопли вытирать!
- Мне? Не ври! Я тебя никогда не просила помогать! Сам всё время лезешь, - Вера не верила в происходящее.
- А у меня не было выбора!
- Это почему же?
- Ты же у нас инвалид! Я из-за тебя даже девчонку не могу привести в дом. Ты же одинока, а вдруг обидишься?! – ляпнул он и перепугался.
Он полагал, что сейчас начнется истерика, однако налетел на презрение.
- Просто ты выбираешь девиц, которым нужны не яйца, а капуста! – Вера прищурила глаза и стала похожей на злую кошку.
Брат от неожиданности крякнул, чего-чего, но такого он не ожидал, и сердито прогавкал:
- Слышал бы отец, как выражается его обожаемая дочурка! Хотя, я от твоих однокурсников наслышан о твоих словесных экспромтах.
- Это от кого?
- Не важно! Все говорят, что тебя обижать - это копать себе могилу.
Задохнувшись от гнева, она выскочила из комнаты, решив, что потом с ним разберётся, что он ещё пожалеет и придёт извиняться. Её брат, проклиная себя за длинный язык, ушёл к другу. Там ему стало ещё хуже, потому что его друг сразу догадался, что они поругались с сестрой, и посоветовал переждать пока буря пройдет.
- Колян, не волнуйся. Верка у тебя - золото! Пожил бы с моей сестрицей, тогда бы ты понял, что такое экстрим. Слышал, весь день музыка ревет? Ей плевать на всех. А вчера, гадина, пьяной притащилась! Мать всю ночь плакала.
- Зря ты думаешь, что Верунчик – это кошечка, - огрызнулся он и остался до вечера, уверенный в том, что при родителях его сестра никогда его не подставит.
Шли дни, недели, они оба молчали. Родители нервничали, заметив, что брат и сестра даже не здороваются. Мать попыталась поговорить с дочерью, и поняла, что виноват в чём-то брат, надо было их померить, но первый шаг смог бы сделать только её сын. В отличие от мужчин своей семьи, мать знала, что её дочь – это закалённая сталь, и если она на что-то решится, то пойдёт до конца.
Она всегда считала, что родила кого-то необыкновенного, сказочного, и однажды призналась мужу, что хромота их девочки это просто детское оперение, чтобы никто не знал, что она – фея. Именно после этого муж перестал дергаться из-за хромоты дочери, но стал оберегать, как сокровище. Он даже стал следить, не появились ли у неё ухажеры, заметив, что однокурсники готовы на всё ради неё. Однако понаблюдав за ней и парнями, сказал жене, что их дочь не фея, а Снежная королева, или Спящая красавица, потому что не видит парней.
