— Господи, Лилиан, ты можешь быть серьезной хоть на минуту? — простонала подруга.
— Я серьезна как никогда. Меня всю распирает от неудовлетворенности!
— Да я не об этом, Лилиан! — взвизгнула Эстель. — Меня волнуют наши дети. Раз Адам так себя ведет, значит у них проблемы! У двоих!
— Не думаю, что все так серьезно. Я, конечно, позвоню Хелен, но…
— Немедленно позвони! Я хочу увидеть внука при жизни, а не умиляться с небес. Давай Лилиан.
— Ладно, ладно, не кипятись.
Лилиан завершила разговор и нашла номер своей дочери в контактах. Нажимая вызов, она думала о том, как некстати щепетильна Эстель и о том, что она неисправимая паникерша.
— Алло? — ответил вялый голос.
— Хелен, детка, это ты?
— Нет, пармская фиалка, — сыронизировала ее дочь.
— Рада, что у тебя воинственное расположение духа, мой буточник. Я давно не болтала с тобой по душам. У меня теперь тренинги по йоге. Это потрясающе! Тебе тоже стоит туда сходить.
— Нет, спасибо. У меня нет никакого желания. — отрезала Хелен.
— А что так? Все твое время занимает Адам, да? Кстати, как вы? Когда можно будет назначать дату свадьбы? Ты была у Мэг? Как платье? У тебя размер не поменялся? А то можно освободить на пару сантиметров.
— Мама! Остановись, ради бога! Боюсь, ты очень спешишь.
— Что значит «спешишь»? — с недоумением спросила Лилиан. — Ты в курсе, сколько времени осталось до оговоренного срока для замужества?
— В курсе, — последовал мрачный ответ.
— Хелен, что случилось? — по-настоящему встревожилась Лилиан. — Я чувствую, что-то не так.
«Аха, как кошка мясо», непочтительно подумала Хелен. Ее настроение колебалось около нуля, самочувствие было соответствующим. Все прошедшие дни после ссоры с Адамом она никак не могла спокойно заснуть. Долго ворочалась в кровати, доводила себя думами до изнеможения и только тогда могла немного вздремнуть, чтобы проснуться с теми же мыслями и вернувшейся головной болью. Ни звонков, ни смс-ок, ни других признаков, что он думает о ней. Хелен в отчаянии искусала себе все пальцы, уже триста раз пожалев, что не сдержалась и выгнала его из квартиры.
Постоянно прокручивая в голове весь их разговор, приведший к катастрофическим последствиям, она чувствовала себя виноватой. Бедный Адам! На него вылилось за один раз столько информации! И завещание, и условия, которые она хочет выполнить, и новость о возможной беременности, и Дилан… Она опять залилась мучительными покаянными слезами.
— Детка, ты плачешь? — допытывалась взволнованная Лилиан. — Что произошло? Милая, ты меня слышишь?
