Голова горела, руки судорожно сжимали партнера, ноги дрожали от напряжения, мозг был еле жив, слова превратились в междометия…
Вот оно… близко… сейчас… да… да… о, да… аааххх…
Переступив крайнюю черту, Хелен громко застонала и, не сдержавшись, прикусила нижнюю губу Адама. Тот, вскрикнув от неожиданности и сделав несколько глубоких толчков, кончил вслед за ней, зарываясь лицом в ее шею.
Растворяясь в послеоргазменном свечении, они с удовольствием одаривали друг друга нежными ласками. Им не хотелось двигаться и таким образом нарушить границы своего перламутрового шара. Наслаждаясь прикосновениями, они просто молчали и прижимались так тесно, как могли. Казалось, этому не будет конца, но, как всегда, действительность ворвалась и сюда, преобразовавшись в звонок телефона.
Они его проигнорировали, но атмосфера интимного уюта была нарушена. Хелен прочистила горло и, приподнявшись на локте, спросила:
— Может, поедем ко мне домой? Здесь нас все равно не оставят в покое.
— Тогда почему ты напала на меня в своем кабинете, если знала, что так и будет? — Адам расслабленно потянулся.
— Напала? Я? — приподняла брови Хелен, изображая невинность.
— Я тихо и мирно сидел за…
— Вот именно! С чего это ты вдруг стал таким щепетильным? Раньше тебе не составило бы труда запихнуть меня в темный угол и трахнуть, — намеренно грубо высказалась она.
— Это было раньше. До того, как девушка, которая полностью разделяла со мной эти взгляды, неожиданно заявила, что я воспользовался ее слабостью, — спокойно пояснил Адам.
Хелен резко села. Вот же черт! Дурацкий язык!
— Ты что, обиделся? Я не хотела… Я не имела в виду… черт…
— Хелен, — остановил ее от самоистязания Адам. — Я знаю. Но мне хотелось, чтобы именно ты сделала первый шаг. Я до безумия хотел и хочу тебя. И не желаю навязываться тебе, если…
Хелен впилась в его губы, прерывая поток возможных глупостей. Понятно, что она хотела его так же страстно. И пусть он знает об этом!
Поцелуй стал глубоко взаимным, порождая страстные ласки и перемещение тел. Искушение было слишком велико. Но, собравшись с духом, они все-таки разомкнули жаркие объятия, чтобы успокоиться и быть способными выйти из кабинета. Им предстоял серьезный разговор, а для этого нужны были все силы и хотя бы часть мозга.
ХХХХХ
— Выйти замуж? В течение двух месяцев? Это что, наказание такое? — недоумевал Адам.
Когда они, наконец, добрались до ее квартиры и с удобством расположились в креслах, Хелен попыталась как можно обстоятельнее рассказать ему про условия завещания. Понимая, что так просто это не воспримется, она зашла издалека, описывая события детства и не такой уж далекой ранней юности.
