Дамы покачали головами в знак взаимного согласия и с большим воодушевлением принялись за вино, чай и десерт.
ХХХХХ
— Не смотри так на меня.
— Как?
— Будто хочешь съесть.
— Я хочу.
Хелен вздохнула и чуть покраснела. Пламенный взгляд Адама, боже так непривычно, прожигал ее тело насквозь. Вернее, грудь, ноги, попку и… Чуть кашлянув, она развернулась на стуле в сторону монитора и стала чуть нервными движениями эксплуатировать компьютерную мышку.
Вот уже два дня он безвылазно сидел у нее в кабинете и просто наблюдал. Сначала она обрадовалась, потому что им надо было много чего обсудить, и это являлось хорошей возможностью. Однако, на деле, все оказалось гораздо сложнее.
Ее постоянно дергали — то по телефону, то лично. Сотовый Адама тоже не умолкал, так как управление двумя коммерческими объектами требовало постоянного внимания. Все уверения Хелен, что она никуда не денется, и он может спокойно съездить, чтобы все проверить, на него не действовали.
Он оставался рядом. Работал на ноутбуке, заказывал ланч и обед из своего ресторана, подвозил домой в конце дня и… все…
В первый день это удивило ее, но и порадовало. Все-таки он не такой неутомимый обольститель, как она думала.
На второй день уже обеспокоило, и в голову полезли нехорошие мысли. Очень нехорошие… Озабоченные. Потому что, когда, прощаясь, он коснулся ее руки, целый вихрь эмоций сотряс ее либидо, дыбом поднимая все волоски на теле и заставляя желать этого мужчину как спятившая нимфоманка. А он… он целомудренно поцеловал ее в губы и был таков.
Ворочаясь сбоку на бок и мечтая о его прикосновениях, Хелен составляла целый план по соблазнению Адама Вейда. И, кажется, все бы хорошо. Но так и неозвученные обстоятельства наследства Мелвина Райта и молчание по поводу статьи, сводило все на нет. И это было мучительно. Очень мучительно.
Поднявшись в это утро уставшей и не выспавшейся, Хелен чувствовала себя отвратительно. Даже продолжительный горячий душ и чашка крепкого кофе не исправили ее настроения. Застыв у окна и наблюдая за плывущими облаками, она отметила про себя, что вот так и проходит жизнь — в пустых надеждах и нереализованных мечтах.
Зазвонивший телефон прервал ее философскую медитацию и вернул в мир живых.
Увидев, кто звонит, Хелен громко чертыхнулась. Лилиан! Ну кто же еще может тревожить ее в такую рань?!
— Хелен, милая, как дела? Как настроение? — раздался медовый голос ее матери.
Хелен сузила глаза. Что-то тут не так. Если ей не изменяла память, точно таким же тоном Лилиан на одном вечере обаяла японского дипломата и выманила у него редкостную орхидею из сада.
