— Вот еще одно доказательство твоего непостоянства! — подвела итог Хелен.
— Зачем они мне, если есть ты!
Последние слова повисли во внезапно наступившей тишине. Постепенно опускаясь, они обволакивали присутствующих и доводили до их сознания смысл сказанного.
Хелен открывала и закрывала рот после этого заявления, не в силах издать ни звука. Мысли бегали туда-сюда по мозговым коридорам, наталкиваясь друг на друга и мешая найти хоть какую-то смысловую нить.
Пытаясь сосредоточиться, она краем глаза заметила как их матери и Филипп тихо выскальзывают из гостиной. И тут она внезапно сообразила, как их диалог должен был выглядеть со стороны, и в ужасе закрыла лицо руками.
Вот же черт! При Лилиан и Эстель! Всю подноготную!
Тут ее охватила ярость. Это он во всем виноват! Если бы не этот тип, она сейчас спокойно бы уже обсуждала вопросы компенсации за определенного рода сделку.
Гордо приподняв голову, она сделала по направлению к нему два шага и с разбегу ударила в грудь. Адам так опешил, что чуть не упал от мощного напора этой хрупкой бестии.
— Негодяй! — выкрикнула она. — Ты воспользовался моей уязвимостью в клубе! Да что там в клубе! И в баре и в ресторане и… Ты выставил меня полной истеричкой перед твоей матерью!
Не в силах придумать побольше аргументов, она опять ударила кулачком ему в грудь, но теперь парень был подготовлен к нападению. Ловко увернувшись, он одним движением схватил ее руки и завел за спину. Затем резким рывком прижал к своему торсу, крепким захватом лишив возможности и дальше отыгрываться на его теле.
Но, несмотря на это, Хелен продолжила попытки вырваться из железных пут. Осознав, что с такой силой ей не справиться, она направила энергию в другое русло.
— Пусти сейчас же! Слышишь?! Немедленно отпусти! Идиот! Кретин! Лжец!
Адам твердо держал оборону. Он все еще не мог поверить тому, что произошло. Она здесь, здесь, у него в доме! Прямо перед глазами. С густым облаком каштановых волос и глазами цвета горького шоколада. Ощущение ее тела в руках заставляло все рецепторы петь от счастья, и посылало вибрацию в такие участки организма, которые весьма оживились и ждали заслуженной награды. Вовремя!
Завороженный, он наблюдал, как открывался и закрывался ее рот, извлекая звуки, не доходящие до его слуха. Мелькающий язычок и жемчужные зубы манили безудержно, призывая прикоснуться к чувственному изгибу ее губ. Он с трудом держал себя в руках.
Отслеживая каждый взмах ее пушистых ресниц, Адам подумал о том, какой же он все-таки везучий сукин сын. Теперь не надо ее искать неизвестно где. И ему все равно, как ее зовут. И кто она — тоже.
